— Вы русский?

Артем не спешит вступить в беседу с незнакомцем. Он ощупывает его своими проницательными глазами. Потом, придя к какому-то выводу относительно этого оборванного, видимо, безработного соотечественника, отвечает на вопрос:

— Да, я русский. Только что приехал в Шанхай.

Из завязавшейся беседы выяснилось, что незнакомец также бежал из ссылки и в результате долгих странствий очутился в Шанхае.

— Где вы живете? — спросил безработного земляка Артем.

— Эту ночь провел в китайской шлюпке…

Артем предложил Владимиру Наседкину, так звали безработного, переночевать в его комнате.

Наседкин спросил Артема, не хочет ли он пройтись немного по Бродвею:

— Здесь неподалеку разместилась русская булочная, там уже работают двое русских парней, быть может, повезет пристроиться еще кому-нибудь.

Артем — китайский кули

Пришли по указанному Наседкиным адресу. Хозяина на месте не оказалось, зато удалось побеседовать с обоими русскими рабочими. Люди здесь были нужны, а это главное. Вскоре появился хозяин пекарни. Артем без всяких церемоний предложил свои и Наседкина услуги. Готовы делать любую работу. Работы в самой пекарне не оказалось, но хозяин, не очень уверенный в согласии двух русских, предложил им развозить по городу хлеб.

— Вы подумайте хорошо над моим предложением: заработок эта работа принесет вам очень небольшой, но тут есть еще, как бы вам сказать, этическая сторона дела. Развозка грузов в Китае — это дело кули, людей, находящихся на самом дне жизни. Европейцы в Шанхае не согласятся выполнять такую работу даже под страхом голодной смерти. Но вы русские, и работу сейчас в Шанхае достать едва ли вам удастся. С ответом я не тороплю. Мне совершенно безразлично, кто будет возить хлеб, китайцы или русские. Плата от этого не изменится.

Артем, прищурив глаза и еле заметно улыбаясь, слушал речь хозяина, его, «так сказать, моральные соображения о труде европейцев и китайцев». Но вдруг улыбка исчезла с его лица, глаза его стали жесткими, он грубо оборвал хозяина и сказал:

— Я согласен на развозку хлеба, не знаю, устроит ли это моего товарища. А насчет чести европейца и прочего не беспокойтесь. Никакой труд не способен обесчестить человека. Когда можно начинать работу?..

Напившись вволю чаю с сухим хлебом, двое старых рабочих и двое вновь нанятых отправились гулять в ботанический сад. Веселее и бодрее всех был Артем. Один из булочников, человек неимоверной физической силы, был одновременно человеком мрачным, угрюмым. Но веселость нового рабочего, назвавшегося Андреевым, а также его незаурядные физические данные сделали нелюдимого пекаря общительным. Он рассказал о своих приключениях, когда ему однажды пришлось пропутешествовать зайцем в трюме английского парохода на Филиппинские острова. Там он был обнаружен и на казенном содержании отправлен обратно в Шанхай.

Артем принял живое участие в этом обмене воспоминаниями. Он много рассказывал о своей жизни юношей в Париже, где ему довелось на время стать заведующим русской студенческой столовой.

— Однажды к нам в Париж приехал студент, исключенный из Томского университета. Детина рослый, как вот ты, Щербаков, — Артем указал рукой на мрачного пекаря, — у этого «ребенка», помню, была огромная рыжая шевелюра. В первый же день своего приезда в Париж он заблудился и никак не мог найти своей квартиры в Латинском квартале. Французского языка он, как и многие его соотечественники, не знал. Приведенный в отчаяние бесполезными попытками найти дорогу домой, обессиленный, он начал останавливать на улице прохожих, пытался жестами расспросить, куда ему идти.