Артем вечером возвращается в свое временное жилье, в квартиру Николая Чинова. Попозже там состоится заседание комитета. По этому случаю на условленных местах расположились рабочие патрули, наблюдают за «погодой». Артем остановился около двух парней, раскуривающих цигарки. Что-то шепнул им и пошел дальше.

За Артемом в этот вечер увязался некто в засаленном котелке, прикрывающем бегающие мышиные глазки. В центре города шпик увидел Артема, кого-то он ему напомнил. И, доверяя лишь своему чутью ищейки, не имея еще точного представления о том, кого выслеживает, шпик приплелся за Артемом на Петинку.

Сигнал принят. И вот двое подгулявших парней, делая вид, что еле держатся на ногах, пошли навстречу субъекту в засаленном котелке.

— Раз-ре-ши-те, пожалста, милейший, папироску!

Шпик быстро лезет в карман и протягивает гулякам пачку папирос. Те не спеша копаются в коробке, будто выбирают папиросу получше. Затем они просят огонька. Появляются спички, загорается огонек.

— Премного благодарны..

Подходят еще парни, шпику уйти из этого окружения невозможно.

— Разрешите проводить вас. Места здесь глухие, а вы, видать, человек не здешний. Не ровен час, бока наломают, всякие хулиганы бывают…

Парни берут шпика под руки и уводят в укромное местечко, несмотря на его энергичные протесты и попытки освободиться. След потерян… Ну, а дальше все идет как по писаному. Шпик получает изрядную трепку и с радостью за то, что остался жив, уносит ноги с Лебединской улицы.

Всякий раз, когда в районе нелегальных квартир на Петинке появлялись шпики, приходил в действие безотказно работающий механизм предупреждения об опасности и удаления шпиков. Играла гармошка, пели песни, танцевала молодежь, а где-то в темном углу били шпика, били усердно, и зачастую филерам приходилось уходить из этих опасных мест с перебитыми ребрами и сильно помятыми конечностями. О физиономии говорить не приходится — так разрисовывали гостей, что и мать родная не узнала бы.

Панихида в Мироносицкой церкви

Заседание комитета в этот вечер затянулось допоздна. Почти в самом конце заседания Артем предложил почтить память павших товарищей — жертв 9 января. 9 июля должно было миновать полгода со дня этого тяжелейшего преступления самодержавия. Артем изложил свой план проведения своеобразной политической демонстрации — специальной панихиды по жертвам 9 января. В рядах организации «Вперед» была дальная родственница священника Мироносицкой церкви. Эта церковь находилась в самом центре города. Удалось уговорить священника церкви отслужить панихиду по петербургским товарищам. Эсерам было предложено присоединиться к проведению этой демонстрации. Лидер эсеров Забелин посмеивался, что это вдруг большевики захотели молиться. Но Артем настоял на проведении панихиды.

К условленному часу группы рабочих пришли в церковь, собралось народу столько, что, как говорится, яблоку было упасть негде. Священник по всем правилам, с большим подъемом и чувством отслужил панихиду по убиенным «царем Иродом» рабам божиим. У многих из присутствующих на панихиде были слезы на глазах. Все шло так, как было задумано, но среди участников панихиды были замечены шпионы и переодетые жандармы. Это святотатство — присутствие палачей на панихиде — взорвало наиболее горячих товарищей: тут же, в церкви, шпионов начали избивать. На помощь к избиваемым бросились их дружки, и началось побоище. Откуда ни возьмись появилась конная и пешая полиция, прискакали казаки.

Огромная толпа возле Мироносицкой церкви поет «Марсельезу». На поющих с обнаженными головами рабочих налетают казаки, и начинается жестокое избиение. Свистят в воздухе нагайки, разгоряченные кони топчут людей. Слышны выстрелы, крики раненых, толпа тает, рабочие уходят от преследования.