Вечером ей позвонила бабушка.

– Когда тебя ждать домой, Викуся? – спросила она осторожно.

– Пока ещё не знаю, – удивлённо отозвалась Вика, – а что?

– Ну, тут до меня дошли слухи, что ты провалилась…

– Слухи? Вот ещё бред какой, – поразилась Вика. – Кто тебе сказал?

– Антошу утром в магазине встретила, – объяснила бабушка. – Сообщил, что ты не поступила и собираешься возвращаться.

– Больше Антоша тебе ничего не говорил? – уточнила Вика, изо всех сил стараясь, чтобы в голосе не было слышно слишком уж явной издёвки.

– Нет, а что такое? – испугалась бабушка. – Вы поссорились?

– Ну что ты, наоборот – расстались друзьями, по-хорошему… – Вике захотелось сплюнуть в сердцах, но она сдержалась. – Ба, я не хочу сейчас о нём говорить. Ладно?

– Как знаешь, – покладисто согласилась старушка. – Значит, детка, ты пока ещё в строю?

– И более того – не собираюсь выходить из строя, – мрачно пообещала Вика.

На втором туре Вику попросили рассказать какую-нибудь басню. Лицо Мастера несколько вытянулось, когда она объявила, что станет читать «Ответ стрекозы муравью» Дмитрия Быкова – обычно абитуриенты на прослушиваниях выдавали исключительно классику.

Вика представила перед собой работягу-муравья – страшненького, затюканного и при всём этом важного – и самолюбиво процедила сквозь зубы:

Михальченко смотрел на неё во все глаза, но она сама ничего вокруг уже не замечала. Рядом был только он – её воображаемый обидчик.

– выкрикнула она со злостью.

Вика реально вжилась в образ и чувствовала в себе самую настоящую ненависть по отношению к жлобу-муравью, который, злорадно усмехаясь, оставил её подыхать на улице. Она знала, что точно так же и в жизни: нередко представители простых, «земных» профессий, которые твёрдо стоят на ногах и не беспокоятся о том, будет ли у них завтра кусок хлеба, презирают людей творческих и посматривают на них свысока.

Она с очень большим чувством и гневно горящими глазами дочитала басню до конца:

На несколько мгновений повисла тишина, а затем Михальченко заговорил с ней очень участливым тоном. Вике вообще почему-то казалось, что он постоянно её жалеет, хотя не понимала, с какой стати. Она ничего о себе не рассказывала, и жалеть её народному артисту России было не за что.

– Ну, а из прозы что ты нам приготовила?

– Шукшина, – ответила Вика, и Алексей Яковлевич расцвёл:

– О, один из моих любимых писателей!

– Я не знала, – испугалась Вика. – Честно, не знала.

– А отчего ты оправдываешься?

– Ну, не хотелось бы, чтобы вы думали, будто я специально выбрала вашего любимого автора из желания угодить… – ляпнула она, не задумываясь. Члены комиссии захохотали.

– Ну ладно, – отсмеявшись, произнёс Мастер, – ты мне скажи вот что… Есть ли у тебя своя актёрская мечта? В смысле, кого бы ты хотела сыграть в будущем?

На этот вопрос Вика ответила без заминки:

– Я очень люблю Чехова. И моя мечта… это не мечта уже даже, а самая настоящая навязчивая идея – сыграть хотя бы по одной роли в каждой его пьесе.

Михальченко так светло и радостно ей улыбнулся, что Вика интуитивно поняла: она ему понравилась, она успешно прошла этот тур!

Так оно и вышло. Её радушно пригласили на следующий этап – фотопробы и сцендвижение.

Не обошлось, конечно, без драм.