Утром 13 февраля Гринуэй и Стентсон пребывают в особо игривом настроении, хотя причину Джордж так никогда и не узнает. А они только что отправили валентинку, адресованную мисс Доре Чарльзуорт, Грейт-Уайрли, Стаффордшир. Открытка приводит почтальона в крайнее недоумение, и даже в еще более крайнее — Гарри Чарльзуорта, который всегда мечтал иметь сестру.

Джордж сидит в поезде с развернутой газетой на коленях. Его портфель лежит на более высокой и широкой из двух сетчатых полок над его головой, а его котелок — на нижней, поуже, предназначенной для головных уборов, тростей и небольших пакетов. Он думает о путешествии, которое каждый волей-неволей совершает по жизни. Путешествие его отца, например, началось в далеком Бомбее, в дальнем конце одного из бурлящих кровеносных сосудов Империи. Там он вырос и был обращен в христианство. Там он написал грамматику гаджаратского языка, которая оплатила ему проезд до Англии. Он учился в Кентербери в колледже Святого Августина, был рукоположен епископом Макарнессом, а затем служил младшим священником в Ливерпуле до того, как обрел свой приход в Уайрли. Это великолепное путешествие, с какой стороны ни посмотреть, а его собственное, думает Джордж, без сомнения, не окажется таким протяженным. Вероятно, оно будет больше походить на мамино: из Шотландии, где она родилась, в Шропшир, где ее отец тридцать девять лет был приходским священником в Кетли, а затем в соседний Стаффордшир, где ее муж с изволения Господа может продолжать свое служение столь же долго. Окажется ли Бирмингем конечным пунктом назначения Джорджа или только началом пути? Он пока еще не знает.

Джордж начинает думать о себе уже не как о сельском жителе с сезонным билетом, но более как о будущем гражданине Бирмингема. В знак этого нового статуса он решает отрастить усы. Это занимает гораздо больше времени, чем он предполагал, позволяя Гринуэю и Стентсону без конца спрашивать, не хочет ли он, чтобы они скинулись и купили ему флакон средства для ращения волос. Когда волосы наконец покрывают всю ширину поверхности над его верхней губой, они начинают называть его маньчжуром.

Когда эта шутка им приедается, они придумывают новую.

— Послушай, Стентсон, а ты знаешь, кого мне напоминает Джордж?

— Без подсказки не обойдусь.

— Ну так где он учился в школе?

— Джордж, где ты учился в школе?

— Ты прекрасно знаешь, Стентсон.

— А ты все-таки скажи, Джордж.

Джордж отрывается от Закона о передаче земли 1897 года и от его последствий для завещаний о недвижимости.

— В Раджли.

— А ну-ка подумай, Стентсон.

— Раджли… Ага! Погоди-ка… А это не Уильям Палмер…

— Раджлийский отравитель! Вот именно.

— Где он ходил в школу, Джордж?

— Вы сами прекрасно знаете, ребята.

— А там всем давали уроки отравлений? Или только умным мальчикам?

Палмер убил жену и брата, предварительно застраховав их на большие суммы; а затем и букмекера, которому много задолжал. Возможно, имелись и другие жертвы, но полиция удовлетворилась эксгумацией только членов семьи. Улик было достаточно, чтобы обеспечить Отравителю публичную казнь в Стаффорде перед пятидесятитысячной толпой.

— У него были такие же усы, как у Джорджа?

— Абсолютно такие же, как у Джорджа.

— Ты ничего про него не знаешь, Гринуэй.

— Я знаю, что он учился в твоей школе. Он висел на доске почета? Знаменитый выпускник и все такое прочее.

Джордж делает вид, будто затыкает уши большими пальцами.

— Самое главное в Отравителе, Стентсон, что он был дьявольски умен. Обвинению так и не удалось установить, каким ядом он пользовался.

— Дьявольски умен. Как ты думаешь, а не был ли он восточным джентльменом, этот Палмер?

— Из Бечуаналенда? Вполне возможно.