Артур не считает нужным отвечать Давидо. Достоинство зачастую в молчании.

Давидо поворачивается на каблуках и направляется в глубь сада.

Пес лает без устали, и бабулечка начинает волноваться.

Развешанные на веревке простыни отгораживают ее от основной части сада. Желая выяснить, в чем, собственно, дело, она раздвигает белье и нос к носу сталкивается с Давидо. Оба буквально подскакивают от удивления.

— Вы меня напугали! — возмущенно заявляет бабушка.

— Мне очень жаль, — лицемерно отвечает Давидо. — Домашние хлопоты? Может, вам помочь?

— Нет, благодарю. Что вам еще нужно? — тревожно спрашивает почтенная дама.

— Я хотел бы извиниться. Вчера вечером я был не прав, и теперь мне хочется загладить свою вину, — произносит он загадочным тоном. Во всяком случае, слова его явно имеют двойной смысл.

Коварный Давидо не спешит выложить все свои карты. Порывшись в карманах, он достает оттуда вчерашний документ и сует его под нос бабушке.

— Вот, все исправил! Все подписи на месте!

Взяв прищепку, он вешает бумагу на веревку.

— Да, вы времени не теряли! — с отвращением замечает бабушка.

— Всего лишь удачное стечение обстоятельств, — небрежно замечает Давидо. — Как обычно по воскресеньям, утром я отправился к мессе и в церкви случайно встретил управляющего…

— Вы ходите по воскресеньям к мессе? Тогда почему я вас там ни разу не видела? — ехидно спрашивает бабушка.

— Проявляя должное смирение, я никогда не сижу в первых рядах. Кстати, вас я там тоже не видел, — шипящим тоном отвечает он. — А я, к примеру, встретил там также мэра, и тот подтвердил правильность составленного мною акта.

Давидо вынимает из кармана еще одно официальное письмо и с помощью прищепки вешает его на веревку рядом с первым.

— А еще я встретился там с нотариусом, и он заверил свидетельство о покупке дома, — говорит он, вешая на веревку третье письмо. — Еще я встретился с банкиром и его очаровательной женой, и банкир подтвердил перевод вашего долга на меня…

И рядом с тремя первыми листочками на веревке повисает четвертый.

Тем временем Артур пытается вскарабкаться по стенке огромного резервуара, Альфред с беспокойным видом наблюдает за ним.

Давидо продолжает развешивать на веревке все новые и новые бумаги:

— … землемером, подтвердившим границы сада согласно земельному кадастру, — размеренно, не делая пауз, вещает он, — а также подписанный префектом указ об освобождении помещения в течение сорока восьми часов…..

И Давидо вешает на веревку десятый и последний лист.

— Всего десять! Мое счастливое число! — удовлетворенно произносит он. Его месть свершилась.

Бабушка ошеломлена, подавлена, растеряна.

— Вуаля. Если через сорок восемь часов ваш муж не объявится, дом станет моим, — подводит итог своей прищепочной деятельности Давидо.

— У вас нет сердца, господин Давидо, — возмущенно произносит бабушка.

— Вы не правы! Я никогда не отличался жестокостью и именно поэтому предлагал вам за вашу развалюху кругленькую сумму! Но вы даже слушать меня не захотели!

— Дом этот никогда не продавался, господин Давидо! — напоминает бабушка.

— Вот видите! Надо же когда-то начать! — цинично замечает он.

Перегнувшись через край резервуара, Артур смотрит вниз. Огромная чаша заполнена менее чем наполовину, и теннисный мячик мирно покачивается на воде почти в самом низу.

Артуру не остается ничего другого, как переквалифицироваться в каскадера.