— Ведут, милорд, ведут, — довольно произнес Коском, взобравшийся на дерево, чтобы закрепить веревку, на которой должны были подвесить последний разбойничий труп, и потому первый углядевший возвращающихся охотников. — Эк, плюгавенький какой. Да еще хромой. То-то его робяты так быстро догнали… Или это они его стреножили?

Трой, как раз заканчивающий просмотр собранных трофеев, развернулся и окинул взглядом приближающуюся процессию. Да уж, видок как у охотников, так и у захваченного пленного был еще тот. Ну а что вы хотели-то по такой погоде? Тут просто по укатанной дороге милю пройдешь — и уже грязный, как чушка. А этой троице, похоже, пришлось еще по оврагам-буеракам полазать.

— Кто такой? — негромко поинтересовался он у пленника.

— Дык это, Ваша милость, крестьяне мы, из Извозного, знач… К свояку в Пристепь шел, а тута вона чего. Рубиться затеяли. А кто кого, и не понять. Мы ж того… крестьяне, знач… так что в етом деле, наше дело — сторона. Ну я и того… — мужик весьма натурально шмыгнул носом, — тикать, знач… А енти… — тут он зло покосился на двух стоящих по его бокам охотников, — еще и по шее бьють…

Играл мужик хорошо. Виконт Аскавирал так точно повелся. Эвон стоит рожу кривит… Но не Трой. Потому что ему уже пару недель назад стало казаться, что с засильем банд здесь, на западе, все не так просто. Те же нападения на дружины и отряды городской стражи взять. Они требовали не только изрядной смелости, на которую бандиты, как правило, не слишком-то падки. Они же сбиваются в банды для того, чтобы награбить добра и самоутвердиться через унижения и издевательства над другими, а не переть буром на вооруженные отряды. Особенно если эти отряды готовы к схватке и не охраняют ничего ценного… Для подобного нападения требовался еще и небывало высокий уровень координации. Что предусматривало и наличие координирующего центра, и созданную систему связи и опознавания, и налаженную сеть по сбору информации. Как-то оно слишком сложно для обычных грабителей, не так ли?

— Коском, — негромко позвал он.

— Здесь, мой господин.

— Перекинь веревку через во-он тот сук и прикажи развести костер, — Трой окинул стоящего перед ним хромого ледяным взглядом, — тут кое-кто непонятливый и пытается мне «лепить косицу». Так что разговор у нас с ним будет долгим и вдумчивым.

— Эт мы мигом. — Коском угрожающе осклабился. — А щипцы греть или так, головешкой обойдемся?

— Греть, — равнодушно бросил Трой. И тут послышался глухой голос мужика, в котором уже не было никакого «мужицкого» коверканья слов:

— Не надо ничего греть, Ваша Светлость. Я все расскажу.

Трой пару мгновений любовался совершенно обалдевшим лицом виконта, а потом кивнул мужику на валявшуюся рядом корягу:

— Тогда присаживайся. Я же сказал — разговор будет долгим…

2

— О-о, я считаю, что служить столь благородной эвли является честью для любого благородного эвлара, — жарко прошептал барон Каэверли в нежное ушко и мягко передвинул руку чуть ниже, окончательно выйдя за пределы того, что могло еще, пусть и с некоторой натяжкой, считаться талией.

— Ах, барон, вы меня просто смущаете, — игриво взмахнув ресницами, проворковала его партнерша по… м-м-м… наверное, это уже не могло считаться танцем, но как минимум началось оно именно как танец. — Но вы столь галантны, что я… что я… — Она страстно вздохнула и…

— Господин, господин! — Барон Каэверли вздрогнул, напрягся и, с дикой неохотой отстранившись от «партнерши», глухо произнес:

— Прошу меня простить, госпожа графиня, я вынужден ненадолго вас оставить.