- Ну, как? - спросил Сашка одного из командиров взводов, служившего до этого офицером еще в армии Рекомендательного Объединения.

- Пока сопротивляются. Нужно как-то переломить ситуацию. Мы их, конечно, выкурим за два-три дня, но… - он не успел договорить, как Сашка поднял руку!

- Слушай меня! Все в наступление! - и первым выскочил на баррикаду, спрыгнул с неё и понесся вперед.

- Трепещите, бандерлоги! - Орал он, бежал и стрелял - Мы идем по ваши души!

А за ним через баррикады перепрыгивали люди и тоже бежали и стреляли. Кто-то стрелял с баррикад, прикрывая товарищей.

Рогулы отстреливались отчаянно. Как оказалось, спецназовцев всего было около десяти, и умирать им не хотелось. На самом деле, спецназовец - это не столько экипировка и оружие. Это даже не совсем подготовка. Это в первую очередь определенные жизненные принципы, и готовность умереть за них в любой момент. А вот ничего из последнего у урканского спецназа не было. Были просто хорошо вооруженные и средне тренированные - каратели? Садисты? Мародеры? Да кто угодно - но не спецназовцы. Толпа неслась к центральному корпусу, оттуда шел ураганный огонь. Стали попадаться трупы урканских военных.

Сашка почти добежал до входа в центральное здание, как почувствовал, что его прошили три иглы - и упал на землю. Над ним спустился мрак.

- Мы в Юрконе? - почему-то это первое пришло ему на ум.

- Нет, это на базе.

- Какой базе?

Вопрос удивил Солю:

- Ну, той самой… которую вы захватили…

- У нас получилось?

- Да. Давай помогу встать.

- А где все?

Базу они тогда взяли. С огромными потерями, но взяли. С точки зрения военной науки она была просто образец непрофессионализма. Но не зря Сашка заметил тогда подъехавших журналистов - их съемки в прямом эфире просто всколыхнули всю Тавру. И народ начал брать урканские гарнизоны во всех городах Тавры. Везде были бои, и тяжелее, чем тот, когда тяжело ранили Сашку. День на планете шла настоящая война, но перевес сил был очевиден, и на следующий день было уже ясно - сторонники независимости победили.

- Аш, - Соля стояла и смотрела на него, не решаясь сказать, а из глаз лились слёзы.

И в этот момент Сашка своим чутьем понял - он потерял что-то очень ценное и дорогое.

- Мита - он с трудом прохрипел её имя. Соля, плача, кивнула.

Ноги подкосились у него, он так и сел у медкапсулы. И тихо завыл.

- Аш, - все плача, струдом подбирая слова, говорила Соля. - Сегодня похороны всех погибших. И её похоронят сегодня… Аш, ты должен с ней попрощаться.

Сашка сидел и просто тихо плакал.

Сашка стоял рядом с телом Миты, лежавшим в маленькой лодочке. В них гардаррцы сжигали тела своих метрвых. Сашка гладил её волосы, шептал ласковые слова. А потом подошло время, вышел жрец.

- Братья и сестры! - начал он - сегодня мы прощаемся со многими нашими товарищами, которые пали в борьбе за нашу свободу. Все они были разными людьми, но их объединило одно. Они в своей жизни совершили настоящий поступок, - свою жизнь они отдали за нас, погибли, дав возможность жить нам. Светлого им Ирия!

- Светлого Ирия! - понеслось по толпе.

Все отошли от тел, и площадь, которую уже покрывал ночной мрак, осветилась сотнями огней - горящие лодочки везли в последний путь на небеса своих пассажиров.

- Аш! - кто-то окликнул его. Сашка оглянулся. Миран.

- Здравствуй. Ты как? Где остальные? - Сашка был рад встретить хоть кого-то знакомых - тошно было одному.