Несколько секунд подумав, Макс быстро заговорил:

— Сегодня в половине четвертого около пожарной каланчи на Садовой улице будет стоять бежевая автомашина «Жигули» — это распространенная российская модель. В этой машине я буду ждать вашего человека.

— Как, вы сказали, называется эта марка автомобиля? «Джигули»? Варварское название. Я постараюсь не перепутать.

— Ну вот, — Маркиз откинулся на спинку стула, — до половины четвертого у нас еще около пяти часов. Времени достаточно, но тянуть не следует, займемся приготовлениями. Эй, девочка, очнись! — позвал он Лолу, которая, свернувшись калачиком на кровати, читала обнаруженные случайно у Зинаиды Викентьевны воспоминания артиста Качалова.

— Ну? — холодно проговорила Лола, подняв глаза на Маркиза.

— Последи там за аппаратурой, только ничего не трогай.

— А вы куда?

Но они даже не услышали ее вопроса.

Лола подошла к столу. Что за ней следить-то, за их аппаратурой? И она снова уткнулась в книжку.

В начале четвертого на Садовой, возле старой пожарной каланчи, остановились бежевые «Жигули». Из машины вышел молодой человек приятной и незапоминающейся наружности. Он огляделся по сторонам и скрылся в проходном дворе.

Стекла в машине были тонированы, но даже сквозь них виднелся силуэт оставшегося в машине человека — крупного, с ярко-рыжей шевелюрой.

Время медленно приближалось к половине четвертого.

За пять минут до назначенного времени из-за угла на Садовую выехал небольшой грузовой фургончик, доверху загруженный картонными коробками. Коробки в фургоне были плохо уложены, и когда он проезжал мимо бежевых «Жигулей», одна из коробок вывалилась на асфальт совсем рядом с легковой автомашиной.

Водитель фургона не заметил своей потери и, проехав по Садовой один квартал, скрылся за углом.

Хромой старый бомж, пробиравшийся по своим делам, издали заметив потерянную коробку, резко изменил маршрут и направился к коробке, невнятно бормоча что-то себе под нос.

И в это мгновение прогремел чудовищный взрыв.

Бежевые «Жигули» подбросило в воздух, перекувырнуло и разорвало взрывом, как консервную банку В пожарной части вылетели окна. Бомж, которого отделяло от эпицентра взрыва метров пятьдесят, покачнулся, задетый взрывной волной, однако устоял на ногах, прикрыл рукой слезящиеся глаза и произнес длинную молитву, щедро пересыпанную матом.

В двух кварталах от пожарной части Леня Маркиз и Макс Белофф наблюдали за фейерверком через пыльное окно, стоя на лестничной площадке старого, запущенного дома.

— Привет тебе от господина барона, — Маркиз повернулся к старому другу, — быстро он свои проблемы решает! К счастью, на этот раз обошлось без жертв.

— Ну почему же без жертв, — усмехнулся Макс, — а манекен? Жалко его, он так был похож на меня!

Макс с Леней, вернувшись, застали комнату пустой, а Лолу — хозяйничавшей на кухне. В квартире по-прежнему никого не было, кроме Зинаиды Викентьевны, но скоро ожидалась толпа соседей, поэтому Лола решила все же приготовить мужчинам ужин. Такая жизнь была ей отвратительна, но Маркиз совершенно не слушал ее претензий. Больше того, он вообще перестал обращать на нее внимание. И она подозревала, что если сейчас плюнет на все и сбежит, то Маркиз огорчится только из-за того, что ему придется покидать свою коммуналку, потому что Лолу поймают и выбьют из нее этот адрес. Лола была уверена, что спасать ее он больше не станет. А почему?

Это она тоже знала. Ведь доказал же он ей один раз, что настоящий друг и благородный человек! Ну что ей стоило тогда отблагодарить его как следует, поговорила бы ласково, поцеловала, поплакала бы на груди, мужчины это любят.