|
17 июля он докладывал командованию о результатах: «Британские одноместники составили хороший счет, как всегда, но французские истребители редко проникают за линию фронта и обычно избегают серьезных столкновений. С другой стороны, французские двухместные машины, как правило, идут тесным строем и неудержимо прорываются вперед, чтобы произвести свои налеты, обычно с малой высоты. Это двухмоторные «кудроны», обшивка которых практически не пробивается нашими пулями. Я сам атаковал «кудрон» 15.07.18 и попусту потратил почти весь боезапас. Француз спокойно летел дальше, совершенно меня игнорируя». Геринг не хотел рисковать своими пилотами и задавал вопрос, почему эти бронированные французские аэропланы нельзя поражать зенитным огнем. Он требовал более разумных задач и лучшего взаимодействия. Герман Геринг (1893–1946) Первую мировую войну встретил лейтенантом пехоты, но уже через несколько недель был госпитализирован из-за хронического ревматизма коленных суставов в обострившейся форме. Однако отступать молодой, красивый офицер не собирался. Благодаря связям ему удалось добиться перевода в авиацию. Летчиком-наблюдателем он летал под Верденом, где заслужил Железный крест 1-го класса, а затем был направлен в летную школу для подготовки в качестве пилота. В первом же бою осенью 1916 г. Геринг получил тяжелое ранение в бедро и полгода пролежал в госпитале прикованным к постели. Но Герману повезло и на этот раз. После излечения он вернулся в эскадрилью и стал одним из лучших летчиков-истребителей германских ВВС с двадцатью победами на счету. Среди его наград была и самая высшая «Пур ле Мерит» (нашейный крест, покрытый голубой эмалью, с концами в виде «ласточкиных хвостов» и имперскими орлами между ними), которую он получил за 15 сбитых самолетов. Новый командир полка одержал еще две победы, которые стали последними в его летной карьере. Самым же результативным асом Первой мировой войны из оставшихся в живых стал его подчиненный и друг лейтенант Эрнст Удет, на счету которого было 62 победы.
5
Как командира Геринга беспокоил настрой своих летчиков на «свободную охоту», или на общую «свалку» в качестве способов борьбы с противником. Его раздражало их стремление к увеличению количества побед, которое, в сущности, игнорировало все изобилие тактических приемов. Характерно, что в полку произошло разделение на «звезд» и «статистов». Первые и в небе, и на земле вели себя, как оперные примадонны. Геринг решил объявить этому «войну». По его мнению, только командир соответствовал категории «звезды» и только он один мог принимать решения: кому, где и когда следует атаковать в соответствии с поставленной боевой задачей. «Павлинов необходимо ощипать, прежде чем они потеряют перья», — сказал он своему адъютанту. 18 июля Геринг оставил всех «звезд» в резерве, а потом по команде пригласил их к участию в воздушном бою и, наконец, блестяще управляя группой, заставил их взаимодействовать. К августу 1918-го он стал не менее популярнее самого Рихтгофена. Но существует и другое мнение. Якобы Геринг, всегда отличаясь личной храбростью, так и не смог преодолеть отчуждения между собой и подчиненными. Хотя бы потому, что, с одной стороны, превозносил Рихтгофена как боевого пилота, а с другой — напрочь отвергал его методы командования. Как раз таки «звездам» в большей степени такая позиция долго оставалась не по душе. Но что им оставалось делать? М. Мэйсон пишет: «Природная жестокость Геринга росла по мере того, как авиационные части, разбросанные по всему фронту, испытывали все большие трудности. Он возмущался отсутствием нормальной телефонной связи между эскадрильями и авиационными группами, утверждал, что его люди столкнулись с группой французских бронированных самолетов, против которых немецкие пулеметы бессильны. Требовал применения дополнительных 77-мм зенитных орудий в помощь авиации и я докладывал командующему авиацией генералу фон Гепнеру, что его летчиков заставляют делать по пять вылетов в день. |
