Он сердито рассмеялся, и это вернуло его к реальности. Нелепость собственного стремления заставила его мгновенно успокоиться. Вот что бывает, подумал он, когда позволяешь себе быть слабым.

Он стоял у окна, стараясь ни о чем не думать. Но в его подсознании еще звучали слова: «Рудники Реардэна… Угольные шахты Реардэна… Сталь Реардэна… Металл Реардэна…» Что толку?.. Зачем он добивался этого?.. Зачем ему еще к чему-то стремиться?..

Он вспомнил свой первый рабочий день, когда стоял у рудника на вершине холма… День, когда он стоял на вершине холма, глядя на развалины сталелитейного завода… День, когда он стоял здесь, в своем кабинете, и думал о том, что мост сможет выдержать неимоверные нагрузки всего на нескольких планках металла, если соединить мостовую ферму с арочным пролетным строением, если поставить диагональные распорки, загнутые вверх к…

Реардэн замер на месте… Нет, в тот день он не думал о том, что можно соединить мостовую ферму с пролетным строением.

В следующее мгновение он уже склонился над столом, опершись коленом на сиденье стула и даже не подумав сесть. Без разбора, на первой попавшейся бумажке, на чертежах, чьих-то письмах, промокательной бумаге он чертил прямые, выводил окружности, рисовал треугольники, делал в столбик длинные расчеты.

Час спустя он заказал по междугородной Колорадо, и в стоявшем на запасном пути вагоне зазвонил телефон.

— Дэгни! Этот наш мост — выброси к черту все чертежи, которые я направил тебе, потому что… Что? А, ты о законе? Ну и черт с ним! Плевал я на бандитов и их законы! Забудь об этом! Пусть катятся ко всем чертям! Послушай, ты помнишь штуковину, которую ты назвала мостовой фермой Реардэна и которой так восхищалась? Она ни к черту не годится. Я тут такое придумал! Твой мост выдержит одновременно четыре состава, простоит триста лет и обойдется не дороже самой дешевой водосточной трубы! Через два дня я отправлю тебе все чертежи, но я хотел рассказать тебе об этом сейчас же. Нужно всего лишь соединить мостовую ферму с пролетным строением. Если поставить диагональные распорки и… Что?.. Я тебя не слышу. Ты что, заболела?.. Да за что ты меня благодаришь? Дай я сначала тебе все объясню.

Глава 8

Линия Джона Галта

Рабочий улыбнулся Эдди Виллерсу через стол. Они сидели в подземной столовой «Таггарт трансконтинентал».

— У меня такое чувство, будто я беглец, — сказал Эдди Виллерс. — Думаю, ты понимаешь, почему я несколько месяцев здесь не был. Считается, что теперь я вице-президент по перевозкам. Только ради Бога не принимай это всерьез. Я держался сколько было сил и все же вынужден был убежать, хоть на вечер… Когда я в первый раз после своего мнимого повышения пришел в эту столовую, все так смотрели на меня, что я просто не смел сюда вернуться. Ну и пусть смотрят. Ты же не пялишься на меня во все глаза. Я рад, что для тебя это ничего не меняет… Нет, я уже две недели не видел ее. Но я каждый день разговариваю с ней по телефону, иногда даже два раза в день… Да, я знаю, что она чувствует: ей это нравится. Что мы слышим, когда разговариваем по телефону, — колебания звука? Ее голос словно преобразуется в колебания света, если, конечно, ты понимаешь, что я хочу сказать. Ей нравится вести эту ужасную борьбу в одиночку и побеждать… Да, она побеждает. Знаешь, почему газеты в последнее время ничего не пишут о линии Джона Галта? Потому что строительство продвигается просто прекрасно… только… Линия из металла Реардэна станет лучшей железной дорогой в истории человечества. Но что толку, если у нас не будет достаточно мощных локомотивов, чтобы воспользоваться ее преимуществами? Ты только взгляни на латаные-перелатаные паровозы, что у нас остались, — они же давно на ладан дышат и едва тащатся — их выдержат старые трамвайные рельсы… Но все-таки надежда есть.