|
Надо было скалывать лед, выбрасывать балласт, то есть уже вытащенную со дна рыбу. Блэкберн оставил на всякий случай лишь одну рыбину – палтуса килограммов на тридцать. К утру «Грейс» уже не было видно. Лодку сильно отнесло в сторону, и теперь оставалось только попробовать добраться до западного берега Ньюфаундленда. Том Уэлч сел на весла, а Блэкберн, сняв рукавицы, стал мастерить плавучий якорь. Покончив с этим делом, он заметил, что Том, вычерпывая из лодки воду, вышвырнул за борт его рукавицы. Течение сразу захватило их, и они уже были далеко. Вскоре Блэкберн перестал чувствовать свои пальцы. Он принялся энергично растирать их, восстанавливая кровообращение.
– У меня мало сил, – сказал Том Уэлч. – Нам никогда не добраться до берега. – Не стоит унывать, я тоже буду грести. – Без рукавиц? – Да, без рукавиц. Говард взял весло, положил свои окоченевшие пальцы вокруг ручки, прижал их, потом проделал то же самое с другим веслом и перестал обращать внимание на холод. Никакой силой уже нельзя было разжать кольца этих мертвых рук. – Вот видишь, я тоже могу грести. Том почти не слышал его слов. В следующую ночь он умер от холода. Можно было бы воспользоваться его рукавицами, но теперь уж в них не было проку. Прошло еще две ночи. Палтус так замерз, что его не брали зубы, а малейшая дремота означала бы смерть. Блэкберн продолжал налегать на весла, пока не показалась земля. Это была просто высокая скала, явно необитаемая. Пришлось плыть дальше. На пятый день вечером плоскодонка пристала к берегу у какой-то заброшенной лачуги. Блэкберн мог там выспаться, закутавшись в тряпье. Но еды никакой не было. Чтобы выжить, нужно найти людей, огонь, пищу. Блэкберн снова садится в лодку, просовывает весла в кольца замерзших рук и плывет вверх по течению реки. Поселок, куда он наконец попал, назывался Литтл-Ривер. Ни врачей, ни лекарств там не было. Жители поселка обогрели его, ухаживали за ним и лечили как могли. Все десять пальцев на руках отвалились, так же как и на ногах. Даже часть правой ступни была безнадежно обморожена. 4 июня Блэкберн возвратился в Глостер и очень скоро понял, что ни один капитан рыболовного судна не возьмет инвалида. Но моряки пожалели его, собрали денег, чтобы купить закусочную. Ладонями без пальцев вполне можно было подавать напитки. – Можно сделать и гораздо больше, – сказал Блэкберн. Он начал по-своему тренироваться. Его быстрые успехи восхищали товарищей. Однако, когда Блэкберн сказал им, что собирается на Аляску, они подумали, что он свихнулся. Тогда по всей Америке очень много говорили о реке Клондайк, несущей золотой песок. Моряки Глостера снарядили шхуну, собираясь на Аляску, и Блэкберну все же удалось отправиться вместе с ними. Они прошли вдоль всего восточного берега Америки, обогнули мыс Горн, поднялись вдоль тихоокеанского побережья к северу. На стоянке в Сан-Франциско, нечаянно споткнувшись, он упал и никак не мог подняться. – Кажется, я сломал себе ногу. Посыпался град проклятий. Несколько недель спустя Блэкберн вернулся в Глостер. По железной дороге. И опять в закусочной на Мейн-Стрит видели, как он бодро ходит между столиками на костылях. – Ну уж теперь-то он больше никуда отсюда не двинется. Блэкберн вставал чуть свет и каждый день несколько часов работал в сарае за своим ресторанчиком. Никто не знал, что он там делает. А потом, в один прекрасный день, узнали. Упираясь костылями в стену, калека построил своими культями парусную лодку: 9 м длина, 2 м 60 ширина, 1 м 50 высота борта. На корме можно было прочитать надпись, не лишенную юмора: «Грейт Вестерн». Это было название лодки. 15 июня Говард Блэкберн объявил, что собирается пересечь на ней Атлантику и поплывет один. Отплытие состоялось 18 июня 1899 года в присутствии небольшой ошеломленной толпы, выражавшей одновременно восхищение, тревогу и недоверие. |
