– Кое-кто желал его унизить. – Элис чувствовала, что должна внести некоторую ясность. – Но мы… мой брат не желает, чтобы Паллиадис провел в тюрьме хотя бы еще час.

Адвокаты обменялись взглядами.

– Юридический штат Паллиадиса сбился с ног, – вставил Мишель Юри. – Они провели здесь несколько часов, пытаясь пробиться к Нико. В конце концов, мы внесли за него залог. Это, конечно, не прибавило нам популярности. – Он улыбнулся. – Зато Нико должны выпустить в ближайшее время.

Элис представила себе Николаса Паллиадиса за решеткой все в том же белом фраке. К этому времени он, должно быть, уже узнал, кому обязан своим пребыванием в этом месте. Ей стало страшно за дальнейшую судьбу Кристофера Форбса.

– Паллиадис пытался противостоять торговцам оружием и переживал далеко не лучшие времена. Несколько раз он подвергался сексуальному шантажу, дважды на него нападали. Он очень храбрый человек.

– Да, я знаю. – Элис не нужно было доказывать, как отважен Николас; она это знала лучше, чем кто-либо другой.

Мишель Юри огляделся вокруг:

– Может быть, стоит провести небольшое совещание с юристами Паллиадиса? Они совершенно не осведомлены о том, какую роль мы играем в этом деле, и это их, естественно, беспокоит. При нас документы, проясняющие многие вопросы.

– Да, отдайте им бумаги. – Элис видела, что юристы Паллиадиса наблюдают за ними с настороженной враждебностью. – Вам придется объяснить им, почему банк «Мелтон» занимает теперь руководящую позицию. Но с Николасом Паллиадисом я поговорю сама.

Она встретила удивленные взгляды адвокатов, несомненно, знавших о бунте Элис, приведшем ее в Сорбонну, и о ее дальнейшей судьбе. Знали они и о попытках брата принудить ее вернуться домой. По их лицам было видно, что они уполномочены давать ей советы, что делать. Но никак не наоборот.

Элис приготовилась к спору, но в тот самый момент в дальнем конце коридора появился Николас Паллиадис в сопровождении двух мужчин.

В помятом белом фраке он выглядел нелепо в этих стенах. Его волосы растрепались и прядями свисали на лоб. Под одной из густых бровей Элис заметила яркий кровоподтек – очевидный результат борьбы с полицейскими, производившими арест. Выражение его лица не поддавалось описанию. «Дикое» – было единственным определением, пришедшим на ум Элис.

Адвокаты Паллиадиса мгновенно окружили его, темпераментно говоря что-то по-гречески, но Николас грубо отмахнулся от них. Он оглядел комнату, мгновенно заметив Элис. Его черные глаза равнодушно скользнули по собольему манто и бриллиантовым серьгам.

Элис почувствовала паническую дрожь.

Он выглядел таким мрачным, таким отчужденным. Она понимала, что скорее всего у нее ничего не получится. Может быть, Николас и не любил ее никогда, а все это плод ее фантазии!

Но ей нужно попытаться.

Элис шагнула ему навстречу, когда он проходил мимо регистрационного стола.

– Нико, – позвала она, затаив дыхание.

Он даже не посмотрел в ее сторону.

«Он знает!» – пронеслось в голове Элис, но уже в следующее мгновение она поняла, что это невозможно.

Адвокаты Паллиадиса двинулись вперед, но юристы Мелтона поспешили за ними, доставая на ходу какие-то документы. Николас Паллиадис исчез за дверью.

Элис побежала за ним и выскочила на ночную улицу.

Уличные фонари не горели, здание управления полиции было погружено в предрассветные сумерки. Элис спустилась по покрытым тонким слоем льда ступеням. Высокие каблуки лишали ее возможности быстро двигаться.