Хотя… Что-то в нем не так…

– Погодите, – медленно, словно приходя в себя, произнес один из Мусорщиков и даже сделал шаг вперед. – А вы кто такой?

Да, трудно играть Хирурга без его роскошной парадной амуниции. Даже силы Убеждения может не хватить. Хорошо, что Мим заранее припас свой главный аргумент.

Острое жало хищно метнулось вперед – и броня усомнившегося будто взорвалась изнутри, забрызгав товарищей густой смесью крови и плоти.

Броня нижестоящих никак не может быть барьером для ланцета высшего командира.

Изуродованное тело излишне любознательного бойца грохнулось на металлизированный пол. Субординация восстановлена.

– Жду приказаний! – отчеканил Старший.

– Вот и хорошо, – сказал Хирург, мгновенно успокоившись. – Итак, слушай боевую задачу. На корабле заговор. Пограничный бриг готов пропустить через вверенный ему сектор ударную Стаю Россыпи. Это надо пресечь. Я здесь, чтобы навести порядок.

Убеждение – сильная штука. Главное – действовать в рамках существующих представлений и опираться на врожденные рефлексы Сильных. Мусорщикам не полагается разбираться в тонкостях заговоров и измен. Их дело – охрана правопорядка. Что является правопорядком в данный момент времени – определяется Приказом.

И сейчвс инициатива на стороне мнимого Хирурга.

Действовать надо быстро, пока в замутненных сознаниях не скопилось слишком уж много противоречий.

– Где вражеская яхта? – быстро спросил Хирург. – На борту могут быть диверсанты…

– В трюме. Охрана: двое наших, один робомодуль.

Так, соваться трюм – дохлый номер. Даже если удасть убедить или уничтожить охрану, одурачить робота невозможно. Яхта, считай, недоступна…

Хотя…

На кой вообще нужна яхта, если под рукой – настоящий боевой корабль? Более того: на его стороне – настоящий Летун, да еще и Вожак! Пусть даже с довольно темным прошлым…

– Нужно добраться до рубки и обезоружить команду, – сказал Хирург.

– Это непросто, – проговорил Старший. – В рубку нет доступа – если Вожак сам не откроет мембрану…

– Кому он откроет?

– Разве что, Нюхачу…

Всевидящий Сервер… Он совсем забыл про Нюхача. От него нужно срочно избавляться, пока тот не пришел в себя.

Не успел Гор подумать об этом, как объявился и сам Нюхач. Взмыленный, с безумным взглядом, он ткнул корявым пальцем в сторону задержанных, крикнул:

– Старший! Они опасны! В кандалы их!

– Нюхач предатель, – спокойно сказал Хирург. – Убейте его.

Старший, не колеблясь, метнул в сторону Нюхача легкий и страшный скальпель. Короткая рукоятка уже на лету щелкнула, расходясь тонкими лезвиями. Звук пронзаемой плоти, короткий удивленный вскрик – и Нюхач отлетел к переборке, прибитый к ней, как коллекционное насекомое.

– За мной! – скомандовал Хирург. – Охраняйте задержанного!

Мусорщики подтолкнули вконец растерявшегося Прыща и двинулись вслед за Гором. Старший, не останавливаясь, выдернул из переборки скальпель и будто стряхнул с него мертвое тело контрразведчика. Сомнения Мусорщиков рассеялись окончательно.

Чужая кровь всегда действует на них успокаивающе.

Это была странная и крайне неприятная роль. Миму приходилось играть разные роли. Но ни в одной не было столь многослойного, противоречивого и отвратительного цинизма. Вся сущность Нюхача была клубком лжи и предательства, и трудно себе представить, что целая Ветвь Линии Сильных живет по таким принципам, воспитывает детей и умудряется оказываться настолько полезной обществу Конгломерата.