У Влада был нервный срыв. Он терял над собой контроль. Я схватил Лесю за руку и толкнул в спину.

– Не стой! – приказал я. – Беги вверх!! Чтоб я тебя через минуту не видел!!

Она не заставила меня повторять и кинулась бегом по водостоку, но уже через несколько шагов споткнулась и упала на камни.

– Или ты дашь мне автомат, – с угрозой произнес Влад, – или я…

Я схватил его за крепкое плечо и сжал его изо всех сил.

– Влад, дружище! – произнес я, прижимаясь к его груди. – Я умоляю тебя, беги вверх, я вас прикрою. Потом, если мы останемся живы, ты все скажешь мне, ты сделаешь со мной все, что захочешь. Но сейчас мы должны бороться за свою жизнь!

Он засопел, оттолкнул меня от себя и, шурша гравием, побрел вверх. Мимо Леси он прошел так, словно на его пути стояло хилое, засохшее дерево: задел ее ногой и, кажется, наступил ей на руку.

– Уходи! – крикнул я Лесе, чувствуя, что черные платки вот-вот покажутся из-за поворота. Она поднялась и пошла по сыпучке, со стоном вбивая в нее ноги. Влад уже добрался до развилки. Там промоина была более глубокой; она плавно переходила в ущелье, заваленное крупными валунами. Если мы успеем дойти, подумал я, то там нас уже никто не найдет.

Я пятился, ни на мгновение не упуская из поля зрения русло внизу. Как раз в тот момент, когда Влад крикнул мне, чтобы я торопился, между камней показались головы и стволы. Я выстрелил по ним, не целясь, и побежал вверх. Леся едва передвигала ноги. Ее качало, она то и дело падала на колени и хваталась руками за колючки. Сверху на нас ручьем сыпались мелкие камни и песок, сброшенные ногами Влада, и казалось, что девушка идет по бурной реке против течения.

– Быстрее! – крикнул я, хватая ее за ворот и подтаскивая за собой.

Мы находились на самом дрянном участке подъема. Для черных платков мы сейчас были все равно что две мухи, ползущие по стене. Если бы среди них оказался снайпер, то ему хватило бы двух выстрелов. Сверху страшно орал Влад. Я не разбирал его слов. Кровь стучала в голове, словно меня били по темечку футбольным мячом. Леся корчилась, увязая в песке, как пчела в меду. Ее надо было бросить, а самому изо всех сил кинуться вверх, под прикрытие валунов. Это было бы разумно и логично. Но я сам не мог понять, почему не делаю так, почему тащу за собой эту жалкую, изнемогшую девку, которая каких-нибудь полчаса назад была готова нас расстрелять.

Глава 26

Вокруг нас с щелчками и рикошетным визгом заиграли пули.

– Да что ты, как корова!! – заорал я, наотмашь ударяя ладонью по тугой заднице Леси. – Бегом! Бегом!

Сам сел в песок лицом к ложбине, оперся локтями в колени, успокоил дыхание и стал подводить прицел под черную точку, скачками двигающуюся над камнями. Теперь надо стрелять наверняка, думал я. Непозволительная роскошь поливать все вокруг очередями, запас патронов на нуле. Надо попытаться уложить хотя бы одного, тогда оставшиеся будут осторожнее.

Я перевел флажок режима на одиночный огонь, затаил дыхание и плавно нажал на спуск. Автомат дернулся, лязгнул, выплевывая пулю. Платок исчез, но лишь на мгновение. Я промахнулся, вызвав на себя град свинца. Три автомата застрочили мотоциклетным треском. Я повалился на песок, изо всех сил вжимаясь в него телом. Мне казалось, что меня превратили в дуршлаг, но боли не было, и я чувствовал лишь, как струится холодный песок вдоль лица, щекочет щеки и налипает на губы.

Не двигаясь до тех пор, пока стрельба не утихла, я осторожно повернул голову и глянул наверх. Леся была уже высоко, и ее ноги изредка показывались между большими камнями. Сыпучка медленно сдвигала меня вниз.