— Я знаю, где она находится!

— Ясно! Значит, этот малахольный явился к тебе по её просьбе, — Гизо махнул рукой. — Только зря он превозносил её добродетельность. Принцесса — открытая дверь, куда может постучать и войти каждый.

— Болван! — взорвался император гуннов. — Пошли сюда Микку. И не попадайся мне на глаза, чтобы у меня не возникло искушения укоротить тебя на голову.

— Я и есть болван, — весело согласился Гизо.

Микка вошёл в залу и остановился перед правителем гуннов, склонив голову и не отрывая глаз от пола.

— О великий Аттила, рождённый на небесах и на земле, признанный солнцем и луной, я твой покорный слуга.

— Рассказывай, — приказал Аттила.

И Микка заговорил, показывая, что караван и торговля не более чем прикрытие его истинного занятия. Микка был шпионом, несомненно, хорошо оплачиваемым шпионом человека, вознамеревшегося в скором времени опустить свой тяжёлый сапог на шею цивилизации.

— Мир дрожит, о великий Танджо. В Константинополе, Равенне, Риме знают, что скоро ты нанесёшь удар. Но на кого он падёт? Вот о чём гадает весь мир. Разговоры только об этом. Большинство сходится в том, что ты навалишься на Рим. Город замер в страхе. Римский епископ, которому я продал много странных товаров, странных в том, что они могли потребоваться священослужителю, ничего не купил у меня, когда мы виделись с ним две недели тому назад. Его лицо посерело, руки тряслись. Он сказал: «Мне ничего не нужно, потому что скоро я погибну в пламени, что уничтожит Рим».

Аттиле понравились эти слова. Ему льстило, что в далёком Риме его боятся далеко не последние там люди. Но сейчас мысли Аттилы занимало другое.

— Что ты можешь сказать мне о принцессе Гонории?

Глаза Микки сузились. Он понял, что его приглашают пройтись по тонкому льду. Что хотел услышать от него этот гунн?

— Гиацинтий оказался достаточно хитёр, чтобы не выдать мне своих секретов, о владыка Земли, — осторожно ответил он. — Мне лишь известно, что он хотел поговорить с тобой о принцессе. Возможно, я мог бы что-нибудь добавить к его словам, если б знал суть его миссии, — он замолчал, но Аттила не промолвил ни слова. — Я могу сказать лишь одно: она сейчас где-то в горах между Римом и Равенной. При ней много челяди, так что она ни в чём не знает недостатка. Но ей запрещено покидать мраморные стены её дворца.

— Что ты о ней думаешь?

Микка ответил без малейшей запинки.

— Она мудра и благоразумна. Если ей удастся взять вверх над императором, что вполне вероятно, она подчинит Рим своей воле.

— А как она выглядит?

Микка задумался.

— Дело в том, что я не видел принцессу уже четыре года. Трудно сказать, как изменится женщина за такой срок. Когда же мы виделись последний раз она была… как бы это сказать, обворожительна. Настоящая королева, и в то же время очень женственная и соблазнительная. Мужчины не могли оторвать от неё глаз.

— Всё это пустые слова, — бросил Аттила. — Королев и принцесс всегда превозносят до небес. Тебе говорят, что она прекрасна, а при встрече выясняется, что у неё мутные глаза и прыщавая кожа. Тебе говорят, что у неё потрясающая фигура, а ты видишь слоновьи бёдра. Царственное величие ослепляет мужчин, так что говори мне правду.

Микка кивнул.

— Когда я последний раз видел её, она была красавицей, о божественный. Какова она сейчас? Я не знаю.

— Она тёмная или светлая?

— Тёмная, о великий король. Глаза её, что два озера под луной. Роскошные чёрные волосы. Да, о могучий, о такой женщине можно только мечтать.