- Без разговоров, Саша. Это не обсуждается.

Они продали квартиру быстро. Плюс накопленные деньги. Ещё другие родственники помогли. Озвученную сумму собрали.

А потом…

Потом их кинули.

«Передачу» сделали. И сердце привезли. Господи, как это кощунственно звучит, но что не сделаешь и не подумаешь, не скажешь, когда на кону стоит твоя жизнь.

Оно оказалось «непригодное». И срок для трансплантации вышел, и перевозку осуществляли неправильно. Много косяков было, только кого они волновали…

- Тупо из морга, - сказал крестный, отворачиваясь и пряча глаза, в которых также появились слезы. – Развели…

Мама долго ругалась сквозь рыдания. Требовала найти, угрожала полицией, что-то говорила, какие-то доводы приводила.

А в голове Саши билась лишь одна мысль – она, именно ОНА оставила родителей без квартиры, без средств к существованию.

Она.

Не те бандиты.

Не они.

Она.

Только она…

Поэтому Саша на следующий же день откопала в записной книжке телефон Григория.

- Привет, Григо. Надо встретиться.

***

Гриша нервничал. Он пригласил её в небольшое кафе в стиле стимпанка. Уютно и вполне мило. Саше даже понравилось.

Как только девушка узнала о диагнозе, она приучила себя иначе смотреть на жизнь, на каждодневные события, обращать внимание на то, что обычно человек пропускает мимо себя.

При смертельном диагнозе всё меняется…

Гриша выглядел стильно в белой футболке, с забритыми висками и небольшим хвостиком на затылке. Увидев одноклассницу, он поднялся, схватил огромный букет роз на длинной ножке и протянул его Саше.

- Привет, Сашуль.

- Привет, Гриша. Спасибо. Я могла бы сказать, что не стоило суетиться, но не буду. Мне правда приятно.

- Блин, вот за что я тебя всегда любил, Сергеева, так это за твою чопорность и долбанную аристократичность. Все девчонки, как девчонки, а ты не с нашей орбиты. И такой же и осталась.

- Это плохо?

Саша положила тяжелый букет на тот же кресло-стул с металлическими коваными ножками и забавными винтиками-шпунками, а сама села напротив молодого человека.

- Для тебя – нет. Для парней – да.

Они встретились взглядами, и Саша улыбнулась.

- Перестань, Гриша. Если бы ты не был конкретным бабником и аферистом, может, я и подпустила бы тебя к себе. Ты же пройдохой стал класса с девятого, если не раньше. Всё, что касалось мутных тем – к Григорию Варгянову.

- Ну-ну. Так я тебе и поверил. Да к тебе совсем нереально было подобраться.

- Ладно, Гриш, не будем. Школа – это такая… школа. Угостишь меня чаем?

- Конечно. Прости. Десерт?

- Давай. Я люблю сладкое.

Парень хмыкнул.

- И за это тебя подруги по-любому ненавидят. Видят, как ты уплетаешь тортики с пирожными за обе щеки и не поправляешься ни на грамм. Шикарно выглядишь, Сергеева.

- Спасибо.

Официант с очками-гогглами на голове появился у их столика, стоило Грише сделать знак. Саша осталась безучастной к выбору десерта. Её больше заботил предстоящий разговор.

Поэтому, как только официант отошёл от их столика, она откинулась на кожаную спинку кресла-стула и негромко сказала:

- У меня к тебе дело, Гриша.

- Я понял.

Он нахмурился.

- И мой ответ сразу «нет».

- Почему? – Саша спокойно улыбнулась.

- Да потому что, мля, ты хорошая девчонка! И что бы ты там себе не напридумывала, я не подпишусь. Поняла, Сергеева?

- Даже не выслушаешь меня?

- Нет.

- Тогда зачем согласился со мной встретиться?

- Может, увидеть тебя хотел.