Настроение изменилось после того, как их все-таки пленили. Она не знала, где находится патрон, хотя и чувствовала, что он еще жив. А ее начали готовить к жертвоприношению. Обрили голову, раздели и покрыли тело рисунками, которые окончательно заперли ее в смертном теле, лишили любой возможности проявить истинную силу. Она, фактически стала простой смертной, и единственным способом уйти из-под власти Баала остался побег в Тартар.

Баал за эти дни часто приходил, чтобы посмеяться над ней. Кера видела — дурная, накопленная на жертвоприношениях сила давно помутила богу разум. Он уже не осознает себя в полной мере, является больше зверем, чем разумным существом, при этом от разумного он взял самые омерзительные качества — любовь к власти и унижению тех, кто слабее. Он говорил с ней. Пытался заставить отвечать на его вопросы, но Кера оставалась безучастна — даже после того, как он приказал ее пытать. Что ей эти пытки? Всего лишь боль. Увидев, что его старания не имеют эффекта, Баал махнул рукой и перестал ее беспокоить.

— Скоро твой хозяин отдаст тебя мне. Вот тогда и потешусь, — плотоядно ухмыльнулся бог.

Диего она до сих пор так и не видела, не знала, где он находится. Почему-то была уверена, что он сможет уйти, сбежать. И ее вызволит. Но он все не приходил. Кера видела Пушка — его посадили на цепь и увели в храм, где приковали. Затем ее тоже увели к храму. И вот, привели ее спутников. Баал стал обещать Диего силу, и Кере стало страшно. Он ведь действительно может выполнить свое обещание. Если принести достаточно жертв, Баал сможет сделать Диего очень могущественным. Да, за это придется расплачиваться — сначала близкими существами, а потом своей душой. Баал никогда не отпустит лакомый кусок, будет тянуть силу даже из мертвого, не даст отправиться на покой. Но в том-то и штука, что Кера знала — Диего на это наплевать. Наплевать на свою жизнь, на свою душу. Если есть что-то, что даст ему достаточно сил, чтобы отомстить, цена ее патрона не отпугнет.

Богиня смотрела, как патрон сжимает в руках хищный кинжал, и идет к ней. Его лицо спокойно, а взгляд холоден. Все. Нужно уходить. Кера приготовилась… вот сейчас она даст сигнал Еве, и та сделает последнее в своей странной жизни крохотное усилие.

* * *

Стою перед богом, который держит на руках Керу. Вблизи заметно, что он не статуя — просто малоподвижен. Действительно, обычный человек — только очень высокий и с рогами. Он по-своему красив. Мускулистое тело, черная, блестящая кожа, умащенная маслами — я чувствую тонкий аромат сандала и ладана. Издалека кажется, что глаза у него красные, но сейчас понятно, что это не так. Это только отсвет, а собственный цвет у них другой. Правый — черный, а левый — золотой. Забавно, где-то я такое уже слышал. Кинжал удобно лежит в руке — как влитой. Правда, удобная штука. Нужно, наверное, что-то сказать — нельзя же вот так, молча…

— Я давно этого не говорил, — обращаюсь к богине. — Наверное, пришло время. Тебе, Кера.

Выпрямляюсь и резким взмахом черчу линию на шее у бога. Кровь вырывается потоком, брызги летят мне в лицо, но большая часть выплескивается прямо на Керу, портя рисунки, которыми покрыто ее тело. Время замерло — никто не двигается. Только кровь, толчками льющаяся из широкого разреза на шее божества, продолжает орошать несостоявшуюся жертву. А потом, когда эта бесконечная секунда проходит, сразу становится очень шумно. Кера рывком садится на коленях у бога, вцепляется зубами в его шею и жадно лакает. Жрецы, а за ними и прочие присутствующие в храме, кричат от боли и ярости. Вот теперь пришло время — я использую манн изо всех сил, почти без ограничений. Только держу в голове образы тех, кого нужно обезопасить. Я где-то читал в записках, что такое возможно, но попробовать до сих пор не получалось.