– Конечно. Иван Петрович, давайте составим компанию моей супруге.

– С удовольствием.

Это еще одна черта Марии Мануэлы, она эмоциональный человек и чувство эмпатии у неё очень сильно развито. Наверняка она очень сильно жалеет погибших англичан и переживает как там остальные мои люди.

И это очень хорошо. Там куда мы направляемся, очень жестокий край, доброты там очень мало, но благодаря моей жене будет немного больше.

* * *

Условия на фрегате прямо скажем спартанские. Помимо ста двадцати человек экипажа, сейчас на нем двести пассажиров. Все они размещены на двух палубах в серьезной тесноте. Но ничего люди не жалуются, многие конечно страдают от морской болезни, но без этого никуда. Я никого насильно не тянул в Калифорнию, все они знали, на что шли.

И на "Стелле Марис" и на "Святой Луизе" нет детей и очень мало женщин, я постарался так распределить пассажиров чтобы на боевых кораблях были в основном одни мужчины, притом готовые в случае необходимости помочь экипажу, а то и выступить в роли импровизированной морской пехоты.

Поэтому появление в условно жилых помещениях моей жены, молодой и красивой женщины, вызвало и у команды и у пассажиров определенное оживление, конечно, ничего такого никто себе не позволял, но улыбки она вызывала, при этом вполне искренние. Но в любом случае я был рядом, мало ли что.

К слову, Мария Мануэла взяла себе за правило постоянно общаться с моими людьми, хотя почему с моими. Эти люди такие же ее, как и мои. Кроме того она попросила начать заниматься с ней медициной. Свое желание она объяснила тем, что хоть врачи, помимо меня в экспедиции были, но еще один никогда не лишний, тем более если его обучит, как она выразилась "величайший специалист нашего времени". Конечно я согласился. Да и кто бы нет.

После боя с англичанами плавание протекало достаточно спокойно, течение вскоре сменилось на попутное, мы держали стабильную скорость и ни разу не прибегли к помощи машин. Нет, периодически все четыре корабля шли под парами, но это только для того чтобы механизмы не застаивались.

Второй раз мы столкнулись с англичанами через две недели когда проходили Рио-Де-Жанейро. Но это не то столкновение, о котором можно было сразу подумать.

Глава 25

Двадцать шестое марта тысяча восемьсот шестого года. Побережье Бразилии. Восемь часов утра.

– Что у вас случилось!

– Понятия не имею, сэр, какая-то странная эпидемия! Уже больше сотни больных, включая меня.

– А что ваш корабельный врач?

– Мистер Бронсон слег одним из первых!

"Стелла Марис" дрейфует рядом с большим английским судном. Англичанин вывесил желтый флаг, знак эпидемии и сейчас я с помощью рупора перекрикиваюсь с боцманом корабля. Все старшие офицеры уже слегли, боцман тоже держится из последних сил.

Мы перекрикиваемся с помощью жестяных рупоров. Когда мы обнаружили это корабль, то я вообще не хотел подходить. Помочь мы вряд ли сможем, а если так, то зачем рисковать. Но Мария Мануэла посмотрела на меня такими глазами, что я не мог ей отказать. Поэтому предупредив англичан о том, что они на прицеле, мы подошли на дистанцию, на которой уже слышно друг друга.

– Ясно, боцман. Как выглядит эта болезнь? Что происходит с больными?

– У меня какие-то пятна по всему телу, что-то с глазами и я как будто горю, сэр.

Так, что это может быть? Температура, сыпь, глаза? Хмм, корь? Возможно.

– Боцман, как у вас появились эти пятна? Где вы их заметили первыми?

– На лице, сэр. Потом на шее, груди и так по всему телу.

– И когда началась эпидемия?

– Две недели назад.

– Ясно, скиньте лестницу, я подойду к вам на шлюпке.