Делать нечего, пришлось расколешиваться на поощрение изобретателя и предложить ему, в качестве дополнительной нагрузки, преподавать в моей школе.

Поначалу Фултону эта идея не понравилась, пришлось дополнительно его стимулировать. Никуда он делся и согласился. Тем более ему и помимо денег это выгодно, чем больше у нас будет технически грамотных людей, тем быстрее будет идти работа и у самого Фултона.

В начале мая вернулаясь "Святая Луиза", Барри привёз большую партию сока гевеи и тысячу саженцев. Это тропическое дерево относится к категории быстрорастущих, так что лет через семь у нас появится собственный источник натурального каучука. Это хорошо.

С Кубы тоже пришли хорошие новости, на верфи заложили мой флейт "Селия" и де Ремедиус присмотрел мне дом недалеко от центра Гаваны.

К этому моменту прибыль нашего предприятия достигла уже десяти тысяч долларов ежемесячно. Это очень хороший уровень, я официально стал богатейшим человекм во Флориде и видной фигурой на Кубе.

Надо сказать, моя инициатива с вакцинацией имела далеко идущие последствия. Губернатор кубы, сеньор Сальвадор Хосе де Муро у Салазар пригласил меня на аудиенцию. Приглашение передал мне мэр Сент-Августина лично, по его словам, губернатор впечатлился моей инициативой. От таких предложений не отказываются, и десятого мая я предстал перед губернатором.

У губернатора Кубы оказались две отличительные черты: Сеньор де Муро у Салазар оказался толст и потрясающе носат. Про него точно можно сказать, что он сует свой длинный нос куда не следует. Но не в этом случае.

– Мистер Гамильтон, рад с вами познакомится.

– Большое спасибо за приглашение господин губернатор.

– Я весьма вами впечатлён. Как рассказал мне почтенный Хуан Антонио Аранио де Оссорио, – губернатор делает жест рукой и капитан гаванского порта склоняется в легком поклоне, – во Флориду вы прибыли меньше года назад, с несколькими слугами и крайне незначительной суммой, взятой в долг. Это так?

– Да, господин губернатор.

– А сейчас вы крупнейший делец на полуострове и владелец нескольких кораблей.

– Всё так, ваша светлость.

– Господа, – губернатор повысил голос, – кроме того, и это необыкновенно, мистер Гамильтон еще и хорошо разбирается в науке. Он лично привил от оспы население нашего Сент-Августина, по моему это великолепно!

Свита губернатора встретила его слова аплодисментами, пришлось раскланиваться как идиоту.

– Я только одного не могу понять, мистер Гамильтон, зачем вы привили местных дикарей? – какой интересный вопрос, даже не знаю как на него ответить. Отвечу, как я думаю.

– Потому что они люди, господин губернатор. У них такая же красная кровь как у нас, они точно также рождаются, любят, страдают и умирают.

– Уж не хотите ли вы сказать, что эти животные равны нам, цивилизованным людям? – раздался с боку крайне неприятный голос. Его обладателем оказался высокий и сухой как палка монах. Если бы орден иезуитов не был распущен, я бы сказал что передо мной его типичный представитель. Хотя кто знает, может быть в прошлом этот монах и состоял ранее в обществе Иисуса.

– Я хочу сказать, что это люди, и к ним также надо проявлять человеколюбие.

– Человеколюбие людям, а не этим зверям, чем скорее все они вымрут, тем лучше для нас.

– Какие интересные мысли вы высказываете, святой отец. Но являются ли они достойными католического монаха?

Уж не знаю, что подтолкнуло меня сказать эти опасные слова.