Правда не всем, возвращаются только армейские офицеры и большая часть студентов и учёных и инженеров, опять-таки связанных с армией.

Флотские во главе с Лисянским остаются, как корабелы, так и офицеры, всего около трех десятков человек. Они вместе с еще почти сотней моряков в Новоархангельске составят основу русской Тихоокеанской эскадры.

Две недели прошли незаметно и вот мы уже провожаем комиссию Аракчеева. Помимо золота, и всего необходимого для оборудования в Санкт-Петербурге причального комплекса для дирижаблей, в трюмы погрузили целый перечень различных грузов, в основном военного назначения. Главным были, конечно, образцы всех выпускающихся у нас орудий и боеприпасы к ним, включая осветительные и зажигательные снаряды. Воздушный шар как средство наблюдения русские не взяли, это давно известная технология, воспроизведут её сами.

Другое дело это паровые машины, нет, они в Империи давно известны и используются. Качество, конечно, значительно хуже, чем в той же Великобритании, не говоря уже о нас. Но определенная база есть.

Поэтому сами машины мы в Россию не повезём, там ничего сложного нет. Вместо этого в Петербург отправится Адам Смит, полный тёзка знаменитого экономиста и наша восходящая звезда в машиностроении, а с ним еще два инженера с завода Фултона. У них будет документация на все наши паровые машины, думаю этого хватит.

Самым серьёзным нашим учёным и изобретателем, который поплывёт в Россию стал Говард Олдридж, отец динамо-машины и электродвигателя. Я очень долго думал по его поводу, но всё-таки решил что да, его нужно отправить в Петербург.

Говард разбирается во всей нашей электротехнике, он, конечно не один, а с помощниками, сможет наладить производство практически всего. Динамо-машины, электродвигатели для станков, освещение, телеграфы, обычные и световые, их пока планируют использовать для корабельной связи и на воздушных шарах. До дирижаблей слишком далеко.

Кроме того профессор Мудров буквально заставил меня передать ему нашу пилотную установку по производству антибиотиков, он будет разворачивать их производство в России, думаю что у него всё получится, энергии у Матвея Яковлевича за десятерых. Так что он справится без подсказок со стороны.

Да, русские отправились домой, а мы остались.

* * *

Одной из важнейших задач для освоения нами всего тихоокеанского побережья Северной Америки являлась связь. Расстояния между поселениями будут сотни и тысячи километров, случись что, и наши люди будут наедине с угрозой нападения, или другими проблемами.

До железной дороги вдоль всего побережья еще ой как много времени, мы пока даже четверть до Лос-Анджелеса не проложили, не говоря уже про абсолютно неосвоенный север. Так что остаются дирижабли. На них помощь может прийти достаточно быстро, но как в Сан-Франциско узнают, что она в принципе нужна?

Ответом является телеграф, вернее его укладка по морскому дну. Барри О`Салливан наконец-то закончил с многожильным кабелем для телеграфа, и даже разработал оборудование для его укладки по морскому дну.

Для укладки будет использоваться наш флейт "Селия" и до Новоархангельска тянуть нитку телеграфа мы будем примерно два месяца. За это время как раз будет основано поселение на месте Ванкувера, и "Селия" приступит к укладке кабеля уже для него.

Глядишь, за год-другой мы накинем телеграфную сетку на всё западное побережье, частью по суше, как до Лос-Анджелеса и дальше на юг, а частью по морю. Это если не полностью, то частично решит и проблему управления такой огромной территорией.

* * *

Первого декабря один из патрульных дирижаблей сообщил, что в двадцати милях от Сан-Франциско обнаружено ост-индское судно. Высланный на встречу "Сан-Франциско", с Плетнёвым на борту очень скоро передал сообщение, что это первый из переселенческих кораблей, отправленных из России.