Слова Романа с трудом доходили до Мэнди. Это он вскружил ей голову. Своими прикосновениями, своим ароматом, мужской агрессивностью. Но в этой чувственности было что то не так, было что то нехорошее. Как он сказал? Власть? Мэнди замотала головой.

– Нет, мне не нужна власть – ни над кем.

– Ты предпочитаешь подчинение? Такая игра мне и самому больше нравится. – Он внезапно встал. – Подожди меня. – Он улыбнулся. – Я скоро. – И он стал быстро раздеваться.

Сидя на краю кровати, Мэнди молча смотрела на него. Коричневое атласное покрывало приятно холодило разгоряченные бедра. Волны чувственности захлестывали ее. Исходящая сегодня от Романа смутная угроза и возбуждала, и пугала Мэнди.

Раздевшись, он присел рядом на кровать.

– Ты моя, – стараясь не прикасаться к Мэнди, сказал Роман. – Я главнокомандующий вторгшихся в Британию войск Цезаря, а ты дочь короля саксов. Твой народ побежден, и теперь ты моя добыча. Я захотел тебя и приказал своим воинам доставить тебя в свою палатку. – Он по прежнему не прикасался к ней. – Я обещал тебе, что освобожу твоего отца и буду мягко обращаться с твоим народом. – Он провел пальцем по ее волосам. – Но только в том случае, если ты будешь подчиняться мне, будешь меня ублажать, станешь моей любовницей и моей рабыней. У тебя нет выбора. – Рука Романа опустилась на ее правую грудь. – Так что ты мне ответишь? Будешь мне покорна или станешь сопротивляться?

Прикосновение его руки обжигало Мэнди, не давая ей дышать.

– Нет, – прошептала она. Прикосновения Романа, его голос, созданные его фантазией образы – все это волновало Мэнди. Возбуждение стало совершенно нестерпимым. – Не стану.

– Тогда иди сюда. – Он развел в стороны свои колени. – Встань передо мной. Я хочу, чтобы ты меня ублажала.

Мэнди не знала, сможет ли встать. Ноги были как ватные, колени подгибались. Тем не менее вскоре она обнаружила, что стоит перед Романом.

– Вот так хорошо, – пробормотал он, скользнув губами по ее левому соску. – Стой на месте. – Его руки скользнули по ее спине и обхватили ягодицы. Роман закрыл глаза, по его телу пробежала дрожь. – Мне нравится твой запах. Ты пахнешь цветами, жизнью, пахнешь женщиной. Иногда тебе достаточно пройти в двух шагах от меня, чтобы до боли возбудить.

Мэнди почувствовала, что больше не вытерпит.

– Роман, я не могу больше стоять.

– Тогда сядь.

Мэнди упала на него, грудь ее тяжело вздымалась и опускалась.

– Это слишком.

Роман с трудом приподнял веки, и Мэнди увидела его взгляд. В нем было такое же грубое и примитивное желание, как и в той истории, которую он только что придумал.

– Нет, в самый раз, – сдавленным голосом произнес он. – В прошлый раз мы убедились, что подходим друг другу. Все подходит – тела, мысли, сердца. – Его руки притягивали ее все ближе. – Ты моя. И всегда будешь моей. Ты ведь хочешь, чтобы я взял тебя?

– Да.

Он подвинул ее еще чуть чуть вперед. Она чувствовала его жар, его желание…

– Ты будешь приходить ко мне каждый раз, когда я тебя захочу. Ты будешь отдавать мне всю себя, всю без остатка. И я буду входить в тебя вот так. – Он дернул ее, опрокинув на себя.

Мэнди тихо ахнула и в отчаянии ухватилась за его плечи, извиваясь в агонии наслаждения, которая, однако, являлась всего лишь прелюдией к тому, что должно было произойти.