– Почему это?

Волей-неволей Петренко пришлось раскрывать детали, хотя в отношении любой незаконченной операции он этого страшно не любил.

– Секта собралась вся вместе и находится на, так сказать, летних квартирах. В медвежьем углу, на заброшенной турбазе. Выйти оттуда на связь нашему человеку весьма затруднительно. Мы предполагали подобный оборот, поэтому контактов с центром даже не предусматривали.

– Они все вместе собрались, говорите? – заинтересовался куратор. – В медвежьем углу? А где конкретно?

«А зачем вам?» – чуть не брякнул полковник, но подобный вопрос в их взаимоотношениях был, разумеется, совершенно исключен.

– Бухта на Черноморском побережье Кавказа, – постарался отделаться Петренко.

– А точнее?

«Вот ведь прицепился!» – с досадой подумал начальник комиссии, но вслух довольно сухо сказал:

– У меня есть координаты места. Вас они интересуют?

Когда Варя доложила ему из Энска, куда их зазывают в лагерь, полковник восстановил по карте ее маршрут и точно сориентировался, где она в настоящий момент пребывает.

– Да, перешлите мне их, будьте любезны.

Что оставалось делать Петренко? Когда встреча с куратором закончилась, он прямо из машины отправил ему донесение с координатами места, где, по его расчету, находились в данный момент Варя, Данилов, экс-полковник Зубцов и его приспешники: 44°22’07.7”N; 38°26’57.2”E.

Всякое общение с девушкой, а тем более совместная жизнь – всегда состязание. И с Варей был первый случай, когда он не подмял партнершу, не подчинил, не покорил – прежде воля и экстрасенсорные способности тому весьма способствовали. Нет, с Кононовой они соревновались постоянно и потому сталкивались порой так, что даже искры летели. Зато и мирились с такой силой, что домик их в буквальном смысле трещал всеми своими досками, и им приходилось ради плотской любви убегать в близлежащие леса.

Разумеется, то обстоятельство, что вокруг не было столичной суеты и всяческого вмешательства посторонних дел и людей, сильно обостряло обоюдную тягу друг к другу. Что касается Данилова, то он начинал вожделеть Варвару едва ли не при каждом взгляде на нее – большую, но ловкую, мощную, но сильную. Ходила она день напролет в одном купальнике, вся ровно загоревшая – уфф, что за женщина!

Но в мире не бывает полного совершенства. И насколько хорошо было Алексею наяву – на берегу ласкового моря, с любимой женщиной, – настолько более тревожными становились его сны.

1962 год

В этот раз он точно знал, что действие происходит в самом конце октября тысяча девятьсот шестьдесят второго года. Третьей мировой войны в пятьдесят первом благополучно не случилось. Мир проскочил ту развилку. И он, герой сна, благополучно вырос – теперь ему двадцать два.

Да, в шестьдесят втором Данилов, разумеется, еще не родился. Двадцать два в то время было его отцу. Возможно, он снова переселился в него.

И вот он идет по улице Москвы.