Шестое. Игра считается законченной, когда в живых останутся только игроки одного статуса, о чем участники будут извещены по радио. При отсутствии активности со стороны киллеров организатор по истечении месячного срока принимает решение о прекращении игры и снимает с себя обязательства по отношению к участникам.

Седьмое. Игроки обязаны постоянно носить видеокамеры и следить за тем, чтобы они находились в рабочем состоянии.

У кого-нибудь есть вопросы?

Жанна подняла руку.

— Можно? По поводу правила, запрещающего разглашать свой статус до окончания игры. Предположим, я мирный гражданин, а на судебном заседании кто-нибудь обвинит меня в убийстве. Получается, что у меня нет возможности защищаться? Ведь отрицая, что я киллер, я нарушу правила.

— Разумеется, на попытку мирного гражданина оправдаться перед судом это правило не распространяется. А вот киллеру нельзя сознаваться в том, что он киллер, даже после вынесения смертного приговора.

— Да начхать ему на ваши правила после вынесения приговора! — фыркнула Мадонна.

Человек-робот не ответил, выдержал длинную паузу, а потом снова заговорил:

— Ну что, вопросов больше нет? Тогда можно приступить к жеребьевке. Но прежде мои помощники выдадут вам видеокамеры, приемники и бейджики с номерами, присвоенными вам устроителями игры.

Жребий брошен

Соня вскрыла конверт, заглянула в него и неожиданно для себя плюхнулась на мокрую землю. Только теперь, держа в руке открытый конверт, она вдруг осознала, что речь идет о реальных живых людях. О ней самой! Это ее, невзрачную безобидную недотепу, полагается убить контактным способом, например задушить, зарезать или зарубить топором. Это она, тихая домашняя мышка, должна участвовать в «судебных заседаниях», где ее могут обвинить в убийстве, которого она не совершала, приговорить к смерти, казнить…

Она поискала глазами черно-красную куртку своего сопровождающего. Помощники господина Робота предложили игрокам разбиться по двое и повели пары в разные стороны, а где-то на расстоянии десяти минут ходьбы от лагеря разделились и пары: игроки разошлись по разным тропинкам. Парень, провожавший Соню и Иеремию, предупредил, чтобы они не углублялись слишком далеко в лес, иначе могут наткнуться на других игроков.

— Лучше не упускайте меня из виду, — сказал он. — Куртка у меня яркая, такой ориентир потерять трудно. А я посторожу вас с биноклем, послежу, чтобы никто к вам не приблизился.

Соня пошевелилась и перенесла упор на ноги, проверяя, может ли встать. Кажется, слабость прошла. Пора возвращаться. Вон, рядом с красной курткой проводника мелькнул серый камуфляж Иеремии. Значит, отпущенные полчаса миновали.

Возвращаясь в лагерь, Мадонна стучала зубами. Прогулка по лесу, которая должна была успокоить ее, только усилила нервную дрожь. Раньше у нее как-то не было времени подумать. Сначала сжигал азарт, нетерпеливое желание попасть в число участников игры. Потом кидало, как на качелях, от дикого восторга к леденящему страху. И только теперь появилась возможность спокойно осмыслить свои наблюдения.

И Мадонна растерялась. До сих пор проблема выживания на острове казалась ей пустяковой. Уж в чем-чем, а в выживании она спец! Кроме того, имея об игре весьма туманное представление, она воображала себе что-то вроде «войнушки», только с настоящими автоматами. С ее хитростью, проворством, быстрыми ногами и лютостью голодного хищника ей наверняка не составит труда подобраться к жертве поближе и исполосовать лоха очередями прежде, чем он успеет крикнуть «Мама!»

Выступление господина Робота оказалось для нее сюрпризом.