— Ну, говоря по чести, предложение проводить вас — только первое звено в моем коварном замысле, — признался Василий и улыбнулся. — Победив в процессе прогулки вашу осторожность, под конец я предложил бы вам устроить общую стоянку.

— Хорошая мысль. Только зачем ждать конца прогулки? Вы уже победили мою природную осторожность, — радостно отозвалась девушка.

Марго ждала наступления ночи со все возрастающим нетерпением. Она устала от общества, от пустых разговоров, бесконечных гаданий на тему «кто убийца?», обсуждений сегодняшнего судебного разбирательства и возмутительного поведения спикера. Устала от физиономий своих «союзников», их голосов, мельтешения, хозяйственных хлопот. Господи, ну почему от нее не отвяжутся?

Впрочем, она сама вчера согласилась с предложением держаться вместе с девяти утра и до полуночи. В полночь начиналось время дежурств. Сегодня Марго выпало дежурить первой — с двенадцати до трех. И она торопила время в ожидании часа, когда Джокер и эта крашеная шлюшка пойдут спать, оставив ее, наконец, в покое.

Теперь она жалела, что дала Джокеру себя уговорить. Уходящий день показал, что превращение судебного разбирательства в жестокий фарс, все участники которого наперегонки голосуют за смерть первой же предложенной жертвы, не так неизбежно, как поначалу думала Марго. Киллера она не боялась. Правила игры ставят его (или ее) в невыгодное положение по сравнению с жертвой, имеющей право защищаться любыми способами.

Может быть, расторгнуть дурацкий договор? Или потерпеть, не настраивать против себя нынешних союзников? Учитывая легкость, с какой Марго наживала врагов, поддержка двух человек дорогого стоит. С другой стороны, нет никакой гарантии, что она, озверев от постоянной толкучки, не сорвется на них завтра же. Тут нельзя торопиться, нужно хорошенько все обдумать. А как обдумаешь, если тебя непрерывно дергают? Когда же они, наконец, уберутся и оставят ее одну? В начале двенадцатого она не выдержала.

— Послушайте, по-моему, мы погорячились с этим совместным бдением до полуночи. Шесть часов сна — довольно мало, особенно если учесть, что нам нужно быть в форме. Не хотите лечь прямо сейчас? А я бы посидела лишние полчаса, чтобы потом поспать подольше.

К ее облегчению, Джокер с Мадонной не стали упираться и без долгих разговоров полезли в палатку.

Марго мысленно перекрестилась и подбросила дров в костер. Огонь притягивал взгляд, расслаблял и успокаивал. Тяжелые мысли и страхи отступали и таяли, а в голове звучал нежный напев, робкий, как первый язычок пламени костра. Марго даже дыхание задержала, боясь его загасить. Но через несколько минут мелодия окрепла, заиграла переливами, и стало понятно, что рождается новая песня. Марго достала из внутреннего кармана диктофон и тихонько напела только что родившийся мотив. Потом нажала на воспроизведение и сразу поняла, что не обманулась — мелодия была хороша.

— Грустишь, королева?

Черт! Черт! Черт!!! Она сейчас убьет этого выродка! Если он немедленно не скроется с глаз долой, она перегрызет ему горло…

— Я бы издал закон о запрете красивым девушкам злиться. В конце концов, это преступление перед господом, который создавал их с любовью.

Марго зашипела.

— Ладно, прости, что помешал. Если настаиваешь, я уйду. Только как бы тебе потом не пожалеть об упущенном шансе.

Марго очень хотелось, чтобы Джокер ушел, а еще лучше — провалился прямиком в преисподнюю. Но что-то подсказывало ей, что вдохновение все равно уже не вернется.

— Какой шанс ты имеешь в виду? Шанс покрутить хвостом перед неотразимым павианом?

— У-у, как все запущено! Я имею в виду твой единственный шанс завязать нормальные дружеские отношения.

— А с чего это ты взял, будто я ими обделена? По себе судишь?

— Вот уж нет.