|
Сузить временные рамки, к сожалению, невозможно. Дамы тела не касались, поэтому неизвестно, было ли оно еще теплым без четверти девять. В половине одиннадцатого оно показалось мне ледяным. Похоже, уже началось трупное окоченение, во всяком случае, руки-ноги не гнулись. Но я не специалист, поэтому не представляю, что это означает. Может быть, кто-нибудь из вас знает, через сколько часов после смерти наступает трупное окоченение? — ответом ему было общее молчание. — Так, едем дальше. Смерть наступила в результате удара топором по затылку. Опять же, не мне судить, но удар, кажется, был достаточно сильным — рана глубокая. Топор убийца, по всей вероятности, выдернул из бревна, на котором сидел Джокер. Во всяком случае, по словам Жанны, обычно его втыкали именно туда. Вряд ли Джокер надумал бы ночью, да еще в дождь, пойти за дровами. Тем более что в двух шагах от него была навалена груда наломанных сучьев. Но я забежал вперед. Догадки и предположения — потом. Сначала факты, их немного. Во-первых, время смерти, точнее, временные рамки. Во-вторых, орудие убийства. В-третьих, залитое водой кострище. В-четвертых, следы ожогов на лице Джокера, но ожогов поверхностных. Если бы костер залили уже после того, как он упал, они выглядели бы гораздо страшнее. В-пятых, ни Мадонна, ни Жанна, по их словам, не слышали в лагере посторонних звуков. Правда, шел дождь, временами сильный, и в палатке было довольно шумно. В-шестых, мы не нашли уличающих убийцу следов. Вот и все факты. У кого-нибудь есть что добавить?
Мадонна зашевелилась, но Жанна предостерегающе положила руку ей на плечо, и после недолгой паузы Василий продолжил: — Прежде всего, ответьте, все ли согласны, что Джокер в момент удара сидел на бревне спиной к киллеру? — Ну, допустим, — согласилась Жанна. — И что из этого следует? Вы сами сказали: шел дождь, временами сильный. Когда дождь хлещет по брезенту, человек, который под ним сидит, не услышит и кавалерийскую роту, не то что крадущегося киллера. — Не спорю. Но что вы скажете насчет топора? Может ли человек, охраняющий лагерь от убийцы, не заметить, что из бревна, на котором он сидит, выдернули топор? — Ну… если он глубоко задумался… Как бы то ни было, получается, что Джокер этого не заметил. Иначе он хотя бы повернулся к убийце лицом. И в этом смысле, по-моему, неважно, из какого лагеря был убийца. — А вот тут, Жанна, я с вами не согласен, — твердо проговорил Василий. — Убийца из вашего лагеря мог спокойно прийти под навес, сесть рядом с Джокером, пожаловаться на бессонницу, затеять разговор. При этом как бы в задумчивости выдернуть топор из бревна, покрутить в руках, может быть, начертить им что-нибудь у себя под ногами. И как бы по забывчивости не воткнуть обратно. Потом сказать: «Ну ладно, я пойду досыпать», — и удалиться. А через пару минут подкрасться сзади. Как вы понимаете, ни у меня, ни у Сони такой фокус не прошел бы. — Хорошо, я признаю, что ваша реконструкция правдоподобна. Но вы же не считаете ее единственно возможной, правда? Почему, скажем, топор из бревна не мог вытащить сам Джокер — чтобы отрубить какую-нибудь неподатливую ветку, или, отходя в кустики, вооружиться на случай встречи с киллером, или чтобы просто занять руки? Вытащил, попользовался, а потом бросил где-нибудь и забыл. — Где — где-нибудь? В том-то и дело, что, если бы Джокер воспользовался топором и забыл вернуть его на место, то положил бы где-то поблизости. Возле себя, на землю между бревном и костром. Так или иначе, киллер не сумел бы подобрать топор незаметно, — Василий говорил спокойно и убедительно, он был уверен в своих доводах и не сомневался, что одержит над Жанной верх. По счастью, она относилась к категории женщин, которые стремятся быть последовательными и не подменяют логику эмоциями. |
