В третьих, Северная Корея окончательно порвала с идеями реформированного государственного социализма, более либерального, чем его сталинский прототип. То независимое положение, которого руководство ряда социалистических стран смогло добиться в 1956–1960 гг., не обязательно пошло на пользу их населению. Скорее, наоборот: примеры Румынии при Чаушеску, Албании при Ходжа и маоистского Китая ясно свидетельствуют, что в социалистических государствах, избавившихся от навязчивой опеки СССР, уровень благосостояния и интеллектуальной свободы в целом оказался заметно ниже, чем в тех странах, которые до самого конца мировой социалистической системы оставались под контролем Москвы (единственным исключением из этого правила является Югославия времен Тито, но там независимость от СССР означала не сохранение сталинских институтов, а более радикальную либерализацию). Ограниченные и незавершенные, но все равно в целом благотворные реформы хрущевского типа, произошедшие в большинстве социалистических стран в 1955–1960 гг., в Северной Корее были остановлены и свернуты на самом начальном этапе. Вместо либерализации в Северной Корее началось последовательное ужесточение сталинистских институтов.

После событий 1956 г. в КНДР даже самые осторожные дискуссии по поводу культа личности приравнивались к государственной измене. Это создало идеальные условия для беспрецедентного распространения культа личности Ким Ир Сена и неограниченного усиления его власти. Движение к менее деспотическим и более эффективным формам государственного устройства, которое казалось вполне возможным в 1950 х гг., было прервано. Северокорейский государственный социализм превратился в один из самых жестких, самых тиранических и в конечном итоге самых экономически неудачных режимов подобного рода. Северная Корея, которая изначально имела немалые стартовые преимущества, в конце концов катастрофически отстала от Южной и к началу XXI века превратилась в беднейшую страну Восточной Азии. Скорее всего, экономическая победа капиталистического Юга над социалистическим Севером была предопределена изначально, но при других поворотах северокорейской истории разрыв между Севером и Югом едва ли достиг бы таких гигантских масштабов.

1956–1960 гг. стали поворотной точкой в истории Северной Кореи, периодом окончательного оформления режима Ким Ир Сена в том виде, в котором он просуществовал до начала 1990 х гг. В 1945–1956 гг. Северная Корея была всего лишь второстепенной «народной демократией», во многих отношениях такой же, как многие коммунистические страны Восточной Европы. Однако те перемены, что произошли в КНДР в 1956–1960 гг., определили неповторимое лицо этой страны и превратили КНДР в одно из самых специфичных государств социалистического содружества.

ИСТОЧНИКИ И ЛИТЕРАТУРА

Записи бесед, официальные дневники и другие документы МИД СССР. Записи расположены в хронологическом порядке, в ссылке указывается дата беседы, а не дата составления самой <ваписи» (обычно «Запись» составлялась в течение недели после проведения беседы).

Запись беседы В. А. Васюкевича (первый секретарь посольства) с Пак Чан Оком (секретарь ЦК ТПК). 4 апреля 1953 г. Архив внешней политики Российской Федерации (далее – АВП РФ). Ф. 0102. Оп. 9. Д. 9, папка 44.

Запись беседы С. П. Суздалева (посол СССР в КНДР) с Пак Чан Оком (зам. председателя Кабинета Министров и председатель Госплана КНДР). 31 января 1955 г. Коллекция «Чунан ильбо» (далее – КЧИ), документы за 1955 г.

Запись беседы В. А. Васюкевича (первый секретарь Дальневосточного отдела) с А. К. Гришаевым (советник председателя Центрального Комитета потребительской кооперации КНДР). 8 февраля 1955 г. КЧИ, документы за 1955 г.

Дневник посла С. П. Суздалева за 28 февраля – И марта 1955 г. КЧИ, документы 1955 г.