В СССР процесс десталинизации получил новый импульс весной 1956 г., после того как Н.С.Хрущёв представил XX съезду КПСС свой знаменитый «секретный доклад» о деятельности Сталина. Содержание этого доклада, несмотря на слабые попытки сохранить его в тайне, вскоре стало широко известным и в СССР, и за его границами. Доклад и связанные с ним решения резко ускорили процесс реформ в СССР, хотя сами эти реформы начались несколькими годами ранее. В течение 1955–1960 гг. советское общество претерпело радикальные изменения: подавляющее большинство политических заключенных было освобождено, цензура ослаблена, отношение к новым течениям в культуре и искусстве стало более терпимым, контакты с зарубежными странами были существенно расширены. Советское общество отозвалось на эти перемены заметным, хотя и непродолжительным возрождением энтузиазма в отношении коммунистической системы – тем, что впоследствии стало известно как «раннее шестидесятничество». Какое то время казалось, что советская государственная система обладает способностью к трансформации и способна исправлять свои прошлые ошибки. Советские люди и советская пресса начали обсуждать общественные проблемы куда свободнее, чем было возможно в предшествующие сталинские десятилетия. По нормальным демократическим стандартам эта свобода была очень ограниченной, но при жизни Сталина было бы совершенно немыслимым многое из того, что стало в СССР нормой с конца 1950 х гг.

В конце мая северокорейская печать опубликовала ряд материалов, в которых содержались намеки на происходившие в СССР изменения. В частности, 7 июля редакция «Нодон синмун» отвела немалую часть номера на то, чтобы перепечатать пространную советскую статью о новом подходе к изучению истории партии «XX съезд КПСС и задачи исследования истории партии». Оригинал этой статьи появился в ведущем советском академическом журнале «Вопросы истории» непосредственно после XX съезда (№ 3. 1956 г.) и таким образом носил установочный характер (появление этой статьи и поныне часто упоминают как один из важных эпизодов в истории советских общественных наук). 30 мая в «Нодон синмун» появилось интервью, которое Ким Ир Сен дал индийскому журналисту и в котором имя Сталина напрямую связывалось с понятием «культ личности». Наконец, 6 июля в «Нодон синмун» появился текст известного постановления ЦК КПСС «О преодолении культа личности и его последствий», которое было принято 30 июня 1956 г. и через несколько дней было напечатано в «Правде». Можно предположить, что привыкшие к чтению между строк партийные работники сделали надлежащие выводы из этих публикаций.

Не следует забывать, что Китай, другой главный покровитель КНДР, тоже не был тогда свободен от влияния этих новых идей. Последующий триумф культа личности Мао и те исключительно иррациональные, гротескные формы, которые политический режим КНР принял в 1960 х гг. и 1970 х гг., зачастую заставляют нас забыть о том, что середина 1950 х гг. была в Китае сравнительно либеральным периодом. За все время правления Мао Цзэдуна эти годы, пожалуй, были периодом наибольшей политической свободы или, скажем осторожнее, наибольшего политического либерализма. Попытки либерализации в Китае достигли высшей точки с началом «движения ста цветов», которое было развернуто в мае 1956 г., вскоре после «секретного доклада» Хрущёва. В названии этого движения содержалась отсылка к известному древнекитайскому изречению, восхвалявшему преимущества плюрализма и свободных дискуссий: «Пусть расцветают сто цветов, пусть соперничают сто школ».