Конечно же, члены «августовской группы» не были неподкупными идеалистами, которыми двигала только вера в высшие идеалы. В значительной степени ими руководили застарелая фракционная неприязнь и стремление к власти. Записи бесед с оппозиционерами полны личных нападок на политиков, принадлежавших к другим группировкам. Хотя сами оппозиционные чиновники утверждали, что они стремились избавить государственный аппарат от «слабых работников», выдвинутых на руководящие посты Ким Ир Сеном. Но можно предположить, что в действительности за большинством таких обвинений стояли личные политические амбиции и желание избавиться от соперников. Показательно, что с особым ожесточением участники оппозиции критиковали приближенных Ким Ир Сена, главным образом, бывших партизан. Доставалось также и членам иных группировок, которые перешли на сторону Ким Ир Сена – например, Нам Иру и Пак Чжон э из советской группировки, Ким Чхан ману из группировки яньаньской и, конечно же, непотопляемому Хан Соль я. Резкие выпады против этих сторонников Ким Ир Сена часто звучали во время бесед оппозиционеров с советскими дипломатами. Во время этих бесед диссиденты чрезвычайно критически отзывались о некоторых приближенных Ким Ир Сена. В число этих деятелей входили Хан Соль я, Ким Чхан ман, Ким Иль, Лим Хэ, Пак Кым чхоль, Хан Сан ду, Ли Чон ок, и Чон Чун тхэк . Нельзя не заметить, что члены яньаньской группировки также часто критиковали двух советских корейцев – Пак Чжон э и Нам Ира, в то время как Пак Чхан ок, наоборот, открыто защищал Пак Чжон э и отвергал слухи о том, что в колониальные времена она спасла свою жизнь ценой сотрудничества с японской полицией (видимо, такие слухи были достаточно распространены в корейской элите).

Стоит повторить, что оппозиционеры вначале считали своим потенциальным сторонником и Чхве Ён гона, хотя последующие события показали, что это далеко не так (это со временем осознала и оппозиция – позже, в ходе августовского Пленума, Чхве Ён гон стал одним из главных объектов критики) . Принимая во внимание замечание Кан Сан хо о той роли, которую сыграл Чхве Ён гон в срыве планов оппозиции, а также его последующее возвышение, нельзя исключать того, что на том этапе Чхве Ён гон вводил оппозиционеров в заблуждение совершенно сознательно. Можно предположить, что Чхве, действуя в интересах Ким Ир Сена и, возможно, даже по прямому распоряжению последнего, сознательно попытался «стать своим» среди недовольных, чтобы таким образом собрать информацию о планах оппозиции или вынудить врагов Ким Ир Сена совершить необдуманные действия. Большое внимание, которое оппозиция уделяла «кадровому вопросу», то есть назначениям на высшие посты, было отражением постоянной борьбы между фракциями, которая не прекращалась в партийном и государственном руководстве КНДР ни на минуту.

Итак, оппозиционеры не были идеалистами. Однако было бы неверно представлять оппозицию исключительно в виде карьеристов, которые всего лишь стремились использовать новую международную и внутреннюю ситуацию для устранения своих личных или политических врагов и захвата власти. Жажда власти или личная месть были не единственными мотивами, которыми руководствовались оппозиционные сановники. Немалую роль играли и идеологические соображения, стремление создать более гуманную и, в известном смысле, более демократическую Северную Корею, жизнь в которой была бы и свободнее, и богаче. Они собирались десталинизировать КНДР, и привести ее внутреннюю политику в соответствие с теми тенденциями, которые тогда преобладали в международном социалистическом лагере.

Особое недовольство вызывал культ личности Ким Ир Сена, который упоминался сторонниками оппозиции практически при каждой встрече с советскими дипломатами.