|
ВОРОНЦОФФ (в сторону). Бенни Менделл, а так ведь сразу и не скажешь! ОЛАДА (вынимает «Жириновского» и три пластмассовых стаканчика). Ну чаво, мужичье, «он сказал: поехали», что ли? ГОРЕЛИК Дай-ка я сам разолью. У меня глаз – ватерпас! Все трое употребляют свои дозы. Джин Уорр, изящно отставив в сторону мизинец. Ник Олада крякает и трясет башкой в национальном стиле. Горелик-Менделл – по-богемному, как бы между прочим. ГОРЕЛИК Закуска есть? ОЛАДА Закуска сей ранний час не имеет себя, тьфу тебя и изыди, эвейлабл. ГОРЕЛИК Ну, тогда придется мануфактуркой. (Вытирает губы рукавом, нюхает ткань.) ОЛАДА и ВОРОНЦОФФ (изумленно и радостно). Да неужто ты… вы… прям оттеда? ГОРЕЛИК Я же сказал, что я из Санкта, специалист по вашим блядским родословным. У меня командировка в эту местность. ВОРОНЦОФФ Где это – Санкта, позвольте вас спросить? ГОРЕЛИК Это там, где ваши предки понастроили дворцов и навербовали жандармов; там, где они в детских штанишках с оборками совершали променады под надзором мадам Клико и месье Татинже; там, где ветер, летя по главному проспекту, приносит с собой всю Северную Европу и кусок Италии… Ну, понятно? ВОРОНЦОФФ и ОЛАДА Неужели из Ленинграда, приезжий, coy джентл, coy мэн?! ГОРЕЛИК Из Его Величества Рабочего Класса Колыбели Революции Имени Кирова Города-героя, Святого По-голландски Города Петра (взгляд его на мгновение благоговейно затуманивается). Честь имею, ваши сиятельства, перед вами – представитель третьего поколения советской аристократии-бюрократии. Воронцов стоит неподвижно, стараясь не уронить достоинства перед таким знатным приезжим. Между тем князь Олада в восторге совершает довольно медвежий танец, выдергивая из сугробов то сучок «Зюганов», то коньяк «Шохин», то вермут «Явлинский». ОЛАДА Ну, прохоженствующий, не знаю, как тебя всамделе звать, давай разливай! У тебя глаз-то действительно ватерпас! ГОРЕЛИК (завершив молодецкую выпивку). Ну, братва, я захорошел! ВОРОНЦОФФ и ОЛАДА (восторженно). И вы захорошел, и мы захорошел! Какая вокабулярная экспрессиона, как бы сказала прабабушка Мими! ГОРЕЛИК Скажи, братва, тут в ваших краях такая девушка-блондинка не появлялась? ВОРОНЦОФФ и ОЛАДА (хохочут). Много их тут появлялось. Основательно! Вот именно так, как вы описали, блондинки, блондинки, но есть и брюнетки. Блондинки, паря, слегка приелись, в горах в снегу грезишь о кастаньетах, о фламенке… Точнее нельзя? Шо за блонда тебя интересует, Бенни-бой? ГОРЕЛИК Неотразимая такая. Сумасшедшая. Звезда станции метро «Нарвские ворота». Наташка Светлякова такая по прозвищу Какаша. Ее кто-то в Америку увез… (Застывает со стаканом очередного напитка в руке, на лице его отражается неподдельное страдание.) ВОРОНЦОФФ (отводит в сторону Оладу, шепотом). Ну, князь, вот так попали! Этот Бенни Менделл нашу мечту, нашу супругу хочет поймать, надергать из нее перьев. ОЛАДА То-то она прошлый раз кричала: он придет, придет, он освободит меня из рабства! Как напьется или нажрется, так обязательно Славку Горелика какого-то зовет. Слушай, граф, она ни разу никакого Бенни Менделла не называла. ВОРОНЦОФФ Шат aп. Ник! Ни слова больше на эту тему! (Горелику.) Нет, Бенни, таких, как вы описываете, у нас тут сроду не было. Но не горюй, душка, найдутся и не хуже. Из дома Фэймоса выходит Софи. Она в лыжном костюме и с лыжами. Деловито проверяет экипировку. ГОРЕЛИК (Воронцоффу). Как ты меня назвал? Чушка? ВОРОНЦОФФ Я вас назвал «душка», а не «чушка». |
