|
После получаса такой мучительной бездеятельности они наконец оживают и неслышно обходят выбранные, по видимости наобум, участки травы, по которым и расставляют капканы. Пару дней спустя из капканов извлекаются три-четыре мертвых крота. Я полагаю, что кротоловы, пока они стоят столбами, на самом деле высматривают еле приметную дрожь земли или те участки травы, что посветлее либо потемнее других, и это дает им представление о том, в каком направлении продвигаются кроты. Сами кротовые кочки, разумеется, ничего на сей счет сказать не могут, поскольку нарывшие их джентльмены в черном уже убрели куда-то еще. Весь фокус в том, чтобы догадаться – куда.
Тогда, в 1965-м, в первые недели триместра, проведенного мной в Коустонской начальной школе, меня все сильней и сильней угнетала моя неспособность завоевать звезду по природоведению. Ученикам мисс Меддлар надлежало каждую неделю приносить в класс какие-нибудь их objetstrouvés биологического свойства. Тому, кто принесет лучший из экспонатов, присуждалась звезда. Мэри Хенч притащила однажды яйцо пестроносой крачки, добытое ею в гнезде, найденном на берегу моря, в деревушке Бранкастер. И после того, как мисс Меддлар утвердилась в уверенности, что Мэри Хенч нисколько не врет, рассказывая, будто гнездо, когда она на него наткнулась, было брошенным, а яйцо холодным (я-то не поверил Мэри Хенч даже на миг, я и по сей день убежден, что дрянная девчонка попросту захлопала здоровенными лапищами и согнала несчастную мать с яиц, столь неистовой и яростной была честолюбивая жажда Мэри набрать звезд больше, чем кто-либо еще, и получить «Кубок за успехи» с прилагавшимися к нему пятью книгами ценой в шиллинг каждая), – да, так вот, после этого обманщица получила звезду. Как раз в ту неделю я возлагал большие надежды на мой барсучий череп, прокипяченный и оттертый зубной пастой «Колгейт» до белизны, какой вы и представить себе не сможете, до полной гарантии свежего дыхания, – он лежал у меня в красивой, выстланной клочьями красного целлофана коробке. Мне еще предстояло несколько лет спустя произвести такую же косметически-стоматологическую операцию над костью, принадлежность которой определить было немного труднее (я-то не сомневался, что она человеческая), и получить мой третий синий значок победителя телепрограммы «Флаг отплытия», – а третий синий значок мгновенно преобразуется, как то известно всему белому свету, в значок серебряный. Однако до этих волнующих свершений мне было еще жить да жить. Пока же я не имел ни единой звезды. И просто-напросто выходил из себя. Я должен был получить звезду и заставить Мэри Хенч взвыть от зависти – даже если для этого мне пришлось бы пойти на убийство. Слава никогда не является через парадную дверь. Она подбирается к нам без приглашения, пока мы спим, – с черного хода или через чердачное окно. Неделю за неделей я мрачно мыкался по родной природе. Я испытал морскую звезду, дроздовое яйцо, собрание высушенных между страницами книги смолевок и колокольчиков, полный ящик фарфоровых черепков с изображением ивы, из тех, что закапывались викторианцами в землю с единственной целью – разогорчить кладоискателей двадцатого века. Ни малейшего успеха. К восьмой неделе триместра я знал список природоведов-звездоносцев наизусть.
Мэри Хенч Мэри Хенч Жаклин Райт Иан Адамс Джимми Спид Мэри Хенч Мэри Хенч
Одним воскресным вечером я кружил и кружил на велосипеде вокруг конюшен нашего дома, истязая разум поисками идеи насчет того, что бы такое принести назавтра в школу, как вдруг ко мне подошел Айвен Табби, держа в чаше ладоней что-то маленькое, мягкое и темное. – Крота нашел, – сказал он. То не был крот, раздавленный и пронзенный пружинным капканом, то был крот, умерший, по всему судя, естественной смертью, и совсем недавно. |
