Наконец Нэт почти горизонтально откинулся на сиденье и опять стал невозмутимо-спокойным.

— Энсин, если не хотите окунуть этот громыхающий автобус в воду с температурой семь градусов, предлагаю отвезти нас домой, пока указатель горючего не сдох от жажды. — Он зловеще улыбнулся. — И пожалуйста, больше никаких отклонений.

Рэпп бросил на Нэта ледяной взгляд, пожал плечами и снова взял курс на Ньюфаундленд.

Когда патрульный самолет береговой охраны исчез и гул его моторов в холодном соленом воздухе стих, возле громадного айсберга вновь воцарилась мертвая тишина, окутывавшая его с тех пор, как почти год назад он откололся от ледника на западном берегу Гренландии и уплыл в море.

Неожиданно на айсберге чуть выше ватерлинии что-то еле заметно шевельнулось.

Две неясные фигуры постепенно преобразились в двух человек. Люди встали и уставились вслед улетевшему самолету. Их белые костюмы сливались с окружением, с расстояния больше двадцати шагов разглядеть их было невозможно.

Они стояли долго, терпеливо ожидая, слушая. Убедившись, что самолет не возвращается, один из них наклонился и смахнул лед, под которым скрывался небольшой радиопередатчик. Выдвинув десятифутовую антенну, мужчина установил частоту и начал поворачивать верньер. Долго делать это ему не пришлось. Где-то далеко кто-то был постоянно настроен на ту же частоту, и ответ пришел почти сразу.

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Лейтенант-коммандер Ли Коски крепче сжал зубами трубку из кукурузного початка, на два дюйма глубже сунул кулаки в карманы своего плаща на меху и вздрогнул на холоде. Коски сорок два года и два месяца, восемнадцать лет он отдал службе в береговой охране США; при невысоком росте многослойная одежда делает его в ширину почти таким же, как в высоту. Взгляд его голубых глаз из-под косматой пшеничной копны волос никогда, вне зависимости от настроения коммандера, не терял пристальной внимательности. У Коски уверенные манеры человека педантичного и взыскательного — это очень помогало ему командовать новейшим суперкатером береговой охраны «Катаваба». Широко расставив ноги, он стоял на мостике корабля, как бойцовый петух, и не поворачивался, чтобы взглянуть на стоящего рядом рослого мужчину.

— Даже с помощью радара нас черта с два найдешь в такую погоду. — Голос у него был такой же пронзительный и резкий, как холодный ветер Атлантики. — Видимость не больше мили.

Лейтенант Эймос Довер, старший помощник капитана, отправил окурок сигареты на десять футов в воздух и с чисто научным интересом наблюдал, как ветер подхватил белый цилиндрик, пронес над мостиком и умчал далеко в бушующее море.

— А если и найдут, какая разница, — ответил он, едва шевеля губами, посиневшими на резком ветру. — Нас так бросает, что пилот вертолета должен быть крайне глуп или пьян, чтобы пытаться сесть туда.

Он кивком показал на посадочную площадку, мокрую от пены.

— Некоторым все равно, грозит ли им смерть, — свирепо отозвался Коски.

— Никто не скажет, что мы не предупреждали. — Лейтенант Довер не просто казался медведем: его голос исходил словно из утробы. — Я связался с вертолетом, как только он вылетел из Сент-Джонса. Предупредил о состоянии моря и посоветовал отменить встречу. А в ответ получил от пилота только вежливую благодарность.

Пошел дождь; ветер со скоростью двадцать пять узлов бросал его на корабль полосами; вскоре все на палубе устремились за непромокаемыми костюмами. К счастью для «Катавабы» и ее экипажа, температура все еще была на несколько градусов выше точки замерзания, иначе корабль быстро покрылся бы ледяным панцирем.

Едва Коски и Довер успели натянуть костюмы, как громкоговоритель на мостике захрипел:

— Капитан, птичка на радаре, мы ее ведем.