— Верно, что «Катаваба» — самый близкий к этой позиции спасательный корабль, — холодно сказал Коски, — но почему приказ проверить эту точку не пришел непосредственно от моего командования в Нью-Йорке?

— Шпионские страсти, — ответил Питт. — Парни в Вашингтоне меньше всего хотели бы, чтобы о таких вещах вели переговоры по радио. К счастью, пилот самолета, заметивший айсберг, дал подробный отчет с указанием места, только когда приземлился. Идея, конечно, в том, чтобы осмотреть траулер раньше, чем русские узнают об этом. Я думаю, вы понимаете, коммандер, как ценна для нашего правительства всякая секретная информация о русском флоте кораблей-шпионов.

— Было бы практичней высадить на айсберг исследователей, разбирающихся в электронике и умеющих толковать разведывательную информацию. — Легкую перемену в тоне Коски вряд ли можно было назвать смягчением, но она произошла. — Надеюсь, вы не обидитесь, но посылать пилота и океанографа бессмысленно.

Питт проникновенно посмотрел на Коски, потом на Довера и опять на Коски.

— Наружность обманчива, — сказал он, — но это неспроста. Когда доходит до разведывательных операций, русские вовсе не примитивны. Если в районе открытого моря, где почти не бывают суда, появится военный самолет, они обязательно что-нибудь заподозрят. С другой стороны, хорошо известно, что самолеты Национального агентства подводных и морских работ часто осуществляют научные проекты в пустынных водах.

— Какова ваша подготовка?

— Я опытный пилот и умею вести вертолет в арктических погодных условиях, — ответил Питт. — А доктор Ханневелл определенно ведущий мировой специалист по ледовым формациям.

— Понятно, — медленно сказал Коски. — Доктор Ханневелл изучит айсберг до того, как об этом узнают парни из разведки.

— Вы поняли, — признал Ханневелл. — Если это действительно «Новгород», мне предстоит определить наиболее приемлемый способ проникновения внутрь корабельного корпуса. Я уверен, вы знаете, коммандер, что с айсбергами нужно держать ухо востро. Все равно что гранить алмаз: неверный расчет, один неправильный удар — и бриллиант потерян. Слишком много термита или в неудачном месте — и лед просто расколется. А быстрое и неожиданное таяние может привести к смещению центра тяжести, что заставит айсберг перевернуться вверх дном. Так что сами видите, очень важно осмотреть «Новгород» до того, как айсберг войдет в теплые воды.

Коски откинулся на спинку стула и заметно расслабился. Он посмотрел на Питта и улыбнулся.

— Лейтенант Довер!

— Сэр?

— Сделайте одолжение этим джентльменам, проложите курс на 47°36′N — 43°17′W, полный вперед. И сообщите окружному командованию в Нью-Йорке, что мы меняем позицию.

Он посмотрел, изменится ли выражение лица Питта.

Никаких перемен.

— Не в обиду будь сказано, — спокойно сказал Питт, — но я предлагаю не связываться с вашим окружным командованием.

— Я никого не подозреваю, майор, — виновато сказал Коски. — Просто не привык плавать по Северной Атлантике, не сообщая командованию, где нахожусь. Ведь корабль — собственность командования.

— Хорошо, но я был бы благодарен, если бы вы не упоминали о нашей цели. — Питт затушил сигарету. — И еще, пожалуйста, сообщите командованию в Вашингтоне, что мы с доктором Ханневеллом благополучно сели на борт «Катавабы» и полетим в Рейкьявик, как только позволит погода.

Коски приподнял брови.

— Рейкьявик? Исландия?

— Это наш конечный пункт, — объяснил Питт.