Интересы юного царя ограничивались двумя сферами – он любил военные игры и механические устройства.

Сохранились документы, по которым можно восстановить постепенную эволюцию интересов и запросов мальчика, подростка, юноши.

Сначала для него закупали игрушечное оружие, потом настоящее, затем дошла очередь и до более серьезного снаряжения. У десятилетнего царя была «потешная» площадка с деревянными пушками, где он играл в войну с «потешными ребятками», своими сверстниками из детей дворцовой челяди. Но уже через год в подмосковном селе Воробьеве Петр начинает палить из настоящих орудий. В тринадцать лет он строит на Яузе маленькую крепость с башнями и подъемным мостом, она называется Пресбург – стало быть, в этом возрасте царь уже любит все немецкое. «Ребятки» подрастают, их становится больше, счет уже идет на сотни. Часть живет в Преображенской слободе, часть в Семеновской – так зарождаются две будущие гвардейские части российской армии. Эти живые игрушки учатся маршировать, дудят в трубы, бьют в барабаны, устраивают стрельбы. Не нужно впрочем преувеличивать боевую мощь «потешных» батальонов, как это делают некоторые авторы, утверждая, что те сыграли важную роль в августе 1689 года, когда Нарышкины отобрали власть у правительницы Софьи. Преображенцы и семеновцы тогда еще были слабы и не могли бы защитить Петра от московского гарнизона – победу обеспечил раскол среди стрельцов и переход регулярных солдатских частей на сторону «младшего царя». Свою роль петровские «солдатики» сыграют позже.

Не меньше, чем военными забавами, юный царь увлекался всякого рода техническими устройствами – любыми. У мальчика была отличная практическая сметка, острая сообразительность и ловкие руки. В 12 лет он приказывает купить «каменщицкую снасть» – молотки и лопатки. Потом ему прямо в хоромах устанавливают какую-то кованую медную доску – вероятно, верстак. Далее Петр обзаводится плотницким, столярным, кузнечным снаряжением. Больше всего – до конца жизни – он полюбит токарное дело и впоследствии достигнет в нем изрядного мастерства. Став постарше, юноша велит привезти ему из Европы готовальню и астролябию. Более сложные инструменты требуют знания математики, и Петр начинает учиться точным наукам – бессистемно, но страстно. Известно, что с элементарными правилами арифметики он ознакомился лишь в шестнадцатилетнем возрасте, зато потом сразу перешел к баллистике и фортификации.

Учителя вроде Никиты Зотова таких дисциплин не знали, и Петр начинает окружать себя чужеземцами. В Москве конца семнадцатого века ничего удивительного в подобных контактах уже не было. Царский двор давно привык пользоваться услугами иностранцев, когда требовались какие-то навыки или познания, которыми не обладали русские. В свое время, в середине столетия, патриарх Никон приказал иноверцам селиться в одном месте, изолированно от православных, дабы те не соблазнялись басурманскими богослужениями и обычаями. В результате рядом с Москвой вырос настоящий европейский городок – Кукуй, или Немецкая слобода, где и жили немецкие, голландские, британские, швейцарские офицеры, мастера, коммерсанты, промышленники. От основной резиденции Петра в Преображенском до Кукуя было всего два километра.

Первый нерусский учитель шотландец Пол Мензис (Павел Гаврилович Менезиус) у мальчика появился еще при жизни Алексея Михайловича, который ценил и отличал этого бравого солдата и дипломата. Пробыл он при маленьком Петре недолго, при Софье был выслан из Москвы, однако, кажется, именно Мензис привил мальчику любовь к солдатским играм и симпатию к европейцам.

В подростковом возрасте Петр уже сам истребовал себе учителя-иностранца. Произошло это при следующих обстоятельствах. Когда шестнадцатилетнему царю привезли из Франции астролябию, оказалось, что никто из русских не мог ею пользоваться.