В детстве у меня почти не было опыта жизни в семье, и обычно меня застает врасплох наблюдение за ней с близкого расстояния. Люди говорят о «неблагополучных» семьях; я никогда не видела других.

Ори положила вилку и отодвинула тарелку. — Я лучше займусь делом. Завтра утром придет Максин.

Энн отметила, сколько съела Ори, и колебалась, сказать что-нибудь, или нет.

— Она снова поменяла дни? Я думала, она приходит по понедельникам.

— Я специально попросила ее прийти. Время весенней уборки.

— Ты не должна этого делать, мама. Здесь никто не делает весеннюю уборку.

— Ну, я знаю, что не должна. Какая разница? Здесь беспорядок. Грязь везде. Это меня раздражает. Может быть, я инвалид, но я не немощная.

— Никто этого не говорит.

Ори тут же подхватила. — Я до сих пор могу приносить пользу, даже если никто не ценит.

— Конечно, мы тебя ценим, — пробормотала Энн. — Во сколько она придет?

— Она сказала, около девяти. Нам нужно перевернуть все это место.

— Я позабочусь о своей комнате, — сказала Энн. — В прошлый раз, когда она туда заходила, клянусь, она обшарила все, что у меня есть.

— Ну, я уверена, что Максин не стала бы этого делать. Кроме того, я уже велела ей вымыть там полы и отнести вниз шторы. Я не могу повернуться и сказать ей этого не делать.

— Не волнуйся, я сама ей скажу.

— Только не обижай ее.

— Все, что я собираюсь сказать, это то, что я сама уберу у себя в комнате.

— Что ты имеешь против этой женщины? Ты ей всегда нравилась.

Ройс раздраженно вмешался. — Черт возьми, Ори. Есть такая вещь, как частная неприкосновенность. Если она не хочет, чтобы Максин заходила в ее комнату, пусть так и будет. Держи ее подальше и от моей комнаты. Я чувствую то же самое, что Энн.

— Ну, извините, — фыркнула Ори.

Энн казалась удивленной поддержкой Ройса, но не осмелилась ничего добавить.

Я видела, что его расположение необъяснимо менялось, и в этом не было никакой закономерности. В результате, это часто заставало Энн врасплох или заставляло выглядеть глупо.

Теперь Ори была недовольна, на ее лице застыло упрямство. Она замкнулась в молчании. Энн изучала свою тарелку. Я отчаянно искала причину удалиться.

Ройс сфокусировался на мне.

— С кем вы говорили сегодня?

Я ненавижу, когда мне задают вопросы за столом. Это одна из причин того, что я предпочитаю есть в одиночестве.

Я упомянула о своем разговоре с Дэйзи и о беседе с дантистом. Я рассказывала об информации, которую узнала о Джин, когда Ройс оборвал меня.

— Потеря времени, — сказал он.

Я остановилась, сбившись.

— Почему?

— Я не за то плачу вам, чтобы разговаривать с этой бабой- дантистом.

— Тогда я это сделаю в свое время.

— Он идиот. У него никогда ничего не было с Джин. Он считал, что слишком хорош для нее.

Она сама мне говорила.

Ройс покашлял в кулак.

— Он с ней встречался какое-то время.

Энн подняла голову. — Дэвид Полетти?

— Делайте, что я говорю, и не втягивайте его в это дело.

— Папа, если Кинси думает, что он может предоставить полезную информацию, почему не дать ей продолжать?

— Кто ей платит — ты или я?

Энн отступила в молчании. Ори нетерпеливо жестикулировала и пыталась встать.

— Ты испортил весь ужин. Иди в постель, если не можешь быть цивилизованным. Господи, Ройс, я больше не могу выносить твои причуды.