Изменить размер шрифта - +
Что за чертовщина там творится?

— Бэйли, где вы?

— Скажите, что случилось с моей матерью.

Я рассказала, что знаю, что было немного. Он молчал так долго, что я подумала, что он повесил трубку.

— Вы здесь?

— Да, я здесь.

— Мне жаль. Правда. Вы с ней даже не повидались.

— Да.

— Бэйли, сделайте мне одолжение. Вы должны сдаться.

— Я не собираюсь этого делать, пока не узнаю, что происходит.

— Послушайте…

— Забудьте об этом!

— Черт возьми, просто послушайте меня. Потом делайте, что хотите. Пока вы в бегах, вас будут обвинять во всем, что происходит. Неужели вы не понимаете? Тэпа изрешетили к чертям, а вы удираете, как будто так и надо. Следующее, что вы знаете, ваша мать тоже мертва.

— Вы знаете, что я этого не делал.

— Тогда сдайтесь. Пока вы в тюрьме, по крайней мере, вас не будут обвинять, если что-то еще пойдет не так.

Молчание. Потом он сказал, — Может быть. Не знаю. Мне не нравится это дерьмо.

— Мне тоже не нравится. Я это ненавижу. Слушайте, просто сделайте это. Позвоните Клемсону и посмотрим, что он скажет.

— Я знаю, что он скажет.

— Тогда последуйте его совету и сделайте хоть раз что-то умное!

Я бросила трубку.

 

22

 

Мне нужно было подышать свежим воздухом. Я заперла за собой дверь и вышла из мотеля.

Перешла через дорогу и уселась на стене, отделявшей улицу от пляжа, глядя вниз на кусок пляжа, где умерла Джин Тимберлейк. Позади меня лежал Флорал Бич, шесть улиц в длину, три в ширину. Меня почему-то беспокоило, что город такой маленький. Это все произошло здесь, в пространстве этих восемнадцати кварталов. Те же самые тротуары, здания, местные заведения — все это должно было быть почти таким же в то время. И горожане не были другими. Кто-то уехал, несколько умерли. За то время, что я здесь, я, возможно разговаривала с убийцей, по крайней мере, однажды. Каким-то образом, это было оскорбительно. Я повернулась и посмотрела на часть города, которая была видна. Интересно, кто-нибудь в одном из этих маленьких коттеджей через улицу видел что-нибудь той ночью? Насколько же безнадежны мои дела, если я размышляю об опросе всех граждан Флорал Бич, переходя от двери к двери.

Но я должна была сделать хоть что-то. Я посмотрела на часы. Был уже второй час. Похороны Тэпа Грэнджера назначены на два. Народу будет много. Местные почти ни о чем другом не говорили, с тех пор, как он был застрелен. Кто может пропустить такое событие?

Я вернулась к мотелю, села в машину и проехала полтора квартала к дому Шаны Тимберлейк. Ее не было дома, когда я звонила утром, но сейчас она должна быть дома и одеваться для похорон Тэпа, если собиралась туда пойти. Я остановила машину на другой стороне улицы. Деревянные каркасные домишки имели все очарование армейских бараков.

Плимута возле дома так и не было. Занавески были в том же положении. Газеты за два дня сложены возле крыльца. Я постучала в дверь и, когда никто не ответил, попробовала замок.

Заперто.

Старушка стояла на крыльце соседнего коттеджа. Она смотрела на меня подслеповатыми глазами.

— Вы не знаете, где Шана?

— Что?

— Шана дома?

Она нетерпеливо махнула рукой, повернулась и ушла в дом. Я не поняла, рассердилась ли она из-за того, что не могла меня слышать, или из-за того, что ей было наплевать на Шану.

Я пожала плечами и, спустившись с крыльца, прошла между домами на задний двор.

Все выглядело так же, за исключением того, что какое-то животное, собака или енот, залезло в мусорные баки и разбросало мусор вокруг. Я поднялась на крыльцо и заглянула в кухонное окно, как уже делала раньше.

Быстрый переход