– Глянь про Елену Гришкину, – приказал Иван Никифорович.

– Тэкс… – пропел Роберт. – Девушка‑красавица из многодетной семьи, жила в городке Алывайск. Отец, шофер‑дальнобойщик, погиб в аварии, когда Елене исполнилось десять. Мать работала уборщицей в магазине, на ее руках осталось пятеро ребятишек. Елена старшая. Школу Миронова (такая у жены Захара девичья фамилия) окончила на тройки, но зато победила на местном конкурсе красоты, уехала в Москву, попала в модельное агентство, через пару лет уволилась, и… дальше о ней нет ничего целых пять лет. Следующие сведения – дата свадьбы с Гришкиным.

– Погоди! – удивилась я. – Елена замужем за Захаром пять лет, сейчас ей, по словам Макара, двадцать три. Школу она закончила в семнадцать, прибавляем два года в модельном бизнесе и те пять, о которых ничего не известно, плюс еще пять лет брака с Захаром. Елене двадцать девять!

– Тридцать, – весело поправил Троянов. – В первый класс Миронова пошла, когда ей стукнуло восемь. Почему так задержалась, в бумагах нет ни слова.

Троянов развернул к нам ноутбук.

– Вот фото Мироновой, сделанное московским агентством.

– Красивая фигура у девочки, – отметил Иван. – Прямо статуэтка. И личико очаровательное.

Лиза покраснела.

– Зато она полная дура. Через десять лет от ее очарования и следа не останется, а ум – это на всю жизнь.

– Пока его маразм с Альцгеймером не съедят, – заржал Жданов. – Признайся, ты ей завидуешь.

– Кто? Я? – возмутилась Кочергина. – С какой стати? Елена раскрашенная кукла. Интересно на нее без макияжа и прически посмотреть.

– Вернемся к основной теме совещания, – остановила я разгоряченную Кочергину.

– Вы не на мордочку красотки любуйтесь, гляньте в нижний левый угол снимка, там ее данные, – посоветовал Роберт. – Кстати, снимок сделан в тот год, когда Елена ушла из агентства.

Я послушно перевела взгляд. «Миронова Елена Викторовна, рост – 1,82, вес – 52, 88‑58‑88, четырнадцать лет».

– Она скостила себе возраст, – улыбнулся Глеб Валерьянович. – Что ж, милое женское хобби. Моя мать тоже им страдала. Отец, святой человек, был начальником отделения милиции, матушка несколько раз заставляла его выписывать ей новый паспорт. Сначала срезала пять лет, потом десять. Но когда решила еще семь ампутировать, покорный прежде муж не выдержал и сказал: «Дорогая, извини, не могу. Во‑первых, у тебя возраст совпадет с партийным стажем, ты же член КПСС, а в партбилете‑то я тебе убавить годы не могу. А во‑вторых, меня посадят за растление малолетних – получится, что я сделал ребеночка девочке, которой три годика едва стукнуло». Какой ему матушка тогда скандал закатила!

– А вот вам снимок с конкурса красоты города Алывайска, на котором одиннадцатиклассница Миронова получила корону, – объявил Роберт. – Любуйтесь, выход в купальнике.

– Фигурка у нее и правда блеск! – восхитился Денис. – А вот личико… Хм, нос картошкой, рот слишком тонкий, уши торчат… Далеко не красавица.

– И зубы плохие, – радостно дополнила Лиза. – Прямо забор. Почему ей мать брекеты не поставила?

– Сомневаюсь, что у вдовы с пятью детьми, мывшей полы в магазине, были средства на лечение дочери у ортодонта, – вздохнула я.

– Над Еленой Мироновой в Москве хорошо поработал пластический хирург, – язвительно заметила Лиза.

– Исправил форму носа, укрупнил губы, соорудил голливудскую улыбку и, похоже, что‑то сделал с глазами, они явно стали больше, – перечислила я.