Борковская колебалась.

— Понимаете, я могу быть предвзятой… Человек, сидевший за рулём, знал, кого везёт. Он видел эту женщину вблизи, разговаривал с ней лицом к лицу. Но если он охотился за мной, то должен был понять, что она — не я.

— А так как он отлично знал, что она — не вы, то специально укокошил её, чтобы подозрение пало на вас, — резюмировала я. — Достойный финал всей это травле. Что скажете?

Борковская досадливо отмахнулась:

— Да согласна я! Убийца мог бросить на меня подозрение, а мог наплевать на меня и просто избавиться от той. А может, решил убить одним выстрелом двух зайцев. Но кто он?!

— Или ваш враг, или её.

— Но она ведь не села бы в машину к своему врагу? Значит, враг мой…

— А у вас есть враг? — оживилась я. — Кого вы подозреваете?

Борковская молчала.

— Мне казалось, что у меня был враг, но это уже в прошлом, — наконец неохотно призналась она. — Мне мерещится что-то уж совершенно необъяснимое… Надо все обдумать. Давайте вернёмся к нашему разговору. Вы уже три раза сказали нечто странное: о вашем «акустическом» знакомстве с убитой, о соседях и о том, что готовы были выстрелить ей в окно. Что это значит? Я не поняла.

— Я раньше жила в одном дворе с убитой, и мои окна были ровно напротив её окон. Ночами она обожала на всю громкость включать то, что некоторые считают музыкой.

Борковская продолжала вопросительно смотреть на меня, и я поведала ей о собственных муках и страданиях, о терзаниях соседей, о наших подозрениях, что молодая дама завела ухажёра в местном отделении полиции, который предупреждал её о приближении патрульной машины, чтобы она успела свернуть свою акустическую оргию.

Борковская слушала меня так, словно моими устами пели ангелы.

— Где это было? — спросила она взволнованно. — Где вы жили?

Ничего секретного в своём прошлом месте жительства я не видела и охотно назвала.

— А там… как бы это сформулировать?.. Там было несколько входов?

— Там были одни только входы. С четырех сторон света. Минутку, дайте вспомнить. Нет, все верно, с четырех. Если бы кто-нибудь хотел убежать, он мог бы бежать как минимум в пяти направлениях. Я иногда жалела, что я не преступница, потому что такое замечательное место зря пропадало.

Глаза Борковской сияли, а в моей душе крепли ростки подозрений. Эта баба знала куда больше, чем говорила, да ещё мой прошлый дом её заинтересовал. Что же такое там, черт побери, творилось, ведь я жила напротив, а ведать ничего не ведаю.

— Давайте рассмотрим наши версии, — живо предложила она. — Нанять убийцу может каждый, но это совсем не так легко. Профессионал стоит очень дорого, а непрофессионал мгновенно превращается в шантажиста, что понятно даже распоследней дуре. Однако предположим, что я залезла в долги и наняла убийцу. Это должен быть кто-нибудь из близких знакомых жертвы, чтобы она не побоялась сесть к нему в машину.

— Вовсе нет, — энергично возразила я. — Совершенно посторонний убийца последил за жертвой, подслушал её разговоры, узнал, что она договорилась со мной встретиться, и предложил подвезти её. В таком, э-э, игривом ключе. Я готова головой поручиться, что она мигом запрыгнула бы к нему в машину.

— Ну, возможно, — согласилась Борковская.

— Но проблема в том, — продолжала я, — что у моего дома видели женщину, блондинку. Женщину в качестве соблазнительницы я бы исключила, а мужик в блондинистом парике наверняка вызвал бы у жертвы подозрения. Вы наняли бы блондинку?

Хладнокровие Борковской не изменило.