Бритт-Мари с раздражением взмахнула газетой перед носом у Эльсы.

— Не знаете, чье это? — спросила она, тыча пальцем в детскую коляску, пристегнутую к перилам рядом с доской объявлений.

Эльса видела коляску впервые. Странно, в их доме нет маленьких детей, разве что Полукто, но оно пока еще не родилось и передвигается вместе с мамой. Кажется, Бритт-Мари не готова была отнестись к ситуации философски.

— В многоквартирных домах запрещено держать коляски на лестнице! Это пожароопасно! — возвестила она, воздев руки, так что газета с кроссвордами упала на пол, словно негодное для сражения оружие.

— Точно. Об этом написано в объявлении, — любезно согласилась Эльса, кивнув на аккуратное объявление, висевшее прямо над коляской: «Не ставить коляски. Пожароопасно».

— Вот и я о том же! — сказала Бритт-Мари, немного повысив голос. Но все же благожелательно.

— Не понимаю, — сказал папа так, как будто действительно не понимал.

— Я спрашиваю, не вы ли повесили это объявление? Вот что меня интересует! — сказала Бритт-Мари, шагнув сначала вперед, а потом назад, как бы подчеркивая этим серьезность своих слов.

— Разве с объявлением что-то не так? — спросила Эльса.

Прежде чем ответить на этот вопрос, Бритт-Мари дважды вздохнула:

— С объявлением все в порядке, все в полном порядке. Но в нашем кондоминиуме не принято развешивать объявления, не согласовав с другими жильцами!

— У нас не кондоминиум, — возразила Эльса.

— Но он у нас будет! — рявкнула Бритт-Мари, брызнув слюной на слове «будет».

Впрочем, она тотчас взяла себя в руки и снова благожелательно посмотрела на Эльсу:

— За информационное обеспечение у нас в правлении отвечаю я. Так вот, у нас не принято развешивать объявления, не поставив в известность ответственного за информацию!

Ее прервал внезапный собачий лай — такой громкий, что задрожали стекла в подъезде.

Бритт-Мари и папа вздрогнули от неожиданности. Эльса нервно поежилась. Вчера она слышала, как мама рассказывает Джорджу, что Бритт-Мари звонила в полицию и требовала усыпить Друга. Похоже, сейчас он услышал ее голос. Правильно бабушка говорила, что, услышав Бритт-Мари, Друг уже ни секунды не может сдержаться.

У Бритт-Мари сделались глаза в кучку, а ее натянутая благожелательная улыбка натянулась еще больше.

— Я уже проинформировала полицию насчет этой ужасной бойцовой собаки! — сообщила она папе.

Папа немного нервничал. Он всегда нервничает, когда речь идет об ужасных бойцовых собаках. Эльса, кашлянув, попыталась сменить тему.

— Может, вас не было дома? — спросила она Бритт-Мари, кивая на объявление.

Кажется, сработало. По крайней мере, ненадолго. Бритт-Мари забыла свое возмущение по поводу бойцовой собаки. Теперь ее мишенью стало незаконно повешенное объявление. Главное в этом деле — всегда иметь под рукой подходящий объект для возмущения.

— Уж и отлучиться на минутку нельзя! Раз человека нет дома, значит, можно тайно развешивать объявления? Люди вы или гангстеры, в конце концов! — выпалила Бритт-Мари, а Эльса очередной раз не могла понять, вопрос это или просто размышления вслух.

Эльса снова кивнула. Наверное, стоит сказать Бритт-Мари, чтобы она повесила объявление о том, что, если кто-то захочет повесить объявление, пусть сначала спросит об этом соседей. Например, при помощи объявления. Вот это, думала Эльса, будет настоящая ирония. Но посмотрев на Бритт-Мари, Эльса поняла, что этого делать не стоит: вдруг она пойдет по квартирам собирать подписи в поддержку запрета детей?

Из квартиры сверху снова послышался лай.