Кто-то ещё летел прямо на трос и Пончик дал длинный сигнал клаксона, вновь заорал во всю глотку: "Голову!" и его услышали.

Шмонька лежал все так же неподвижно и казался похожим на сдутый пневматический матрас - плоский и пустой.

Юлия добежала до Пончика и вскочила на мотоцикл - за спину своего байкера.

Те двое, что не впоролись в трос, неожиданно дали по газам и между домов, по городам - умчались в поле.

- Слезь с машины. - хрипло сказал Пончик.

Юлия послушно слезла и стояла рядом, ожидая следующей команды Пончик принадлежал к тройке главных у "Ангелов ночи", он не мог бежать отсюда.

- Кранты Шмоньке, кажись, - сказал он, не вылезая из седла. - Иди, тебя кто-нибудь довезет домой. И запомни - тебя с нами не было.

- Хорошо.

Он вдруг наклонился с седла, знаком подозвал её к себе поближе и сунул в руку что-то тяжелое и холодное.

- Возьми пистолет. Разборки начнутся, могут и пошмонать. Спрячь как следует, потом вернешь.

Юлия сжала оружие пальцами, потом сунула его под свитер и негромко спросила.

- А зачем ты его с собой возил?

- Сам не знаю. От глупости.

С неожиданной силой Юлия вдруг ощутила всю глубокую бессмыслицу этих ночных кроссов, всех этих разговоров, кожаных курток и мотоциклов, и даже оружия, которое возили с собой неизвестно за чем, без всякой цели, поскольку и не стреляли в тот миг, когда стрелять было положено - ведь Шмонька лежал все так же неподвижно и никто не мог бы придумать никакой доблестной причины, за что он, Шмонька, быть может отдал жизнь на грязной деревенской улице.

Юлия отвернулась и пошла по переулку на свет мотоциклетных фар в её конце.

Трое байкеров, играли "газом", пульсирую дергали моторы, и когда Юлия подошла поближе, Серый крикнул.

- Ну, что там?

- Не знаю, - ответила она. - Кажется Шмоньке отрезало голову тросом.

Серый тоже был из главарей и приказал жестко.

- Толик, отвези Юлию домой. Ты запомни, Юлька, тебя с нами не было. он вдруг засмеялся, окинув её с ног до головы насмешливым взглядом. - Ну и видик у тебя! Будто через камнедробилку с грязью пропустили.

В свете мотоциклетных фар Юлия оглядела себя и тут же поняла, что в полевых условиях одежду в порядок не приведешь. Правая штанина джинс была разорвана от бедра до конца, от свитера остались одни лохмотья, которые почему-то ещё держались на плечах, лицо саднило, словно его протерли наждачной бумагой.

Юлия уселась за спину совершенно незнакомого ей Толика и тот, не скрывая своей радости от того, что улетает с места трагедии - помчался к шоссе.

- Куда тебя? - через плечо крикнул он и совершенно непроизвольно Юлия ответила.

- На Центральную аллею, Клуб "Тайм-брэк" знаешь?

- Найдем.

Все правильно - появляться в общежитии в таком виде никак нельзя слишком бурной будет реакция и слишком много ненужных разговоров, а Юлия числилась в лицее девушкой тихой, скромной, этакая примерная лицеистка, круглая отличница и умница.

Да ещё этот тяжелый пистолет под разорванным свитером...

Потом она вспомнила, что в Клубе скорее всего никого нет, но она никогда не говорила байкерам, что живет в общежитии, предпочитала оставаться в этой компании незнакомкой и появляться лишь тогда, когда хотелось самой. Узнай в "Тайм-брэке" о её знакомствах с байкерами, неизвестно бы чем это кончилось - теннисисты шпану не любили, а байкеров числили за штатную шпану.

Шел первый час ночи и Юлия решила, что на крайний случай переночует в избушке охранников - все сменные охранники её знали и в ночлеге не откажут.

До ворот Клуба Юлия решила не ехать, чтоб Толик не знал о её причастности к заведению и остановила машину в начале Центральной аллее. Байкер попрощался и уехал.

Шел второй час ночи и темный, холодный парк перед Юлией стоял сплошной черной стеной и лишь чуть шумел легким ветром в голых ветвях.