Еще минута и началась бы паника. Охрана не тщетно пыталась восстановить порядок. Бедный Власик носился по залу с белым перекошенным лицом и лично успокаивал депутатов. Спас положение Сталин. Он постучал пальцем по микрофону, выдержал паузу и произнес четыре слова: "Товарищи, я вас прошу…".

Сталин говорил, и люди успокаивались. Они слишком привыкли внимать словам Вождя. Люди слишком привыкли к тому, что у них есть Великий и Непогрешимый Учитель, Вождь, Лидер. Только он мог одним словом, мановением руки подчинять людей и посылать их на великие дела. Ему верили и его любили.

Все остальное было как в тумане. Многие потом рассказывали, они не могли вспомнить, что было после того как Сталин заявил…. Сам Жданов только через несколько дней после съезда, когда внезапно навалившиеся на него новые дела и заботы немного отступили, понял смысл сталинского решения. Люди привыкли к Вождю, люди привыкли к роли ведомых. Это хорошо для умного, сильного и справедливого лидера, это страшно для мудрого вождя.

Прошло два года, Андрей Александрович свыкся с новой работой и ответственностью, привык к каждодневному нечеловеческому напряжению сил. Все более-менее устаканилось, вошло в колею. Естественно, окружение не сразу приняло нового руководителя СССР. Были интриги, была попытка партийного реванша, провалившаяся, не всегда ровно складывались отношения с заместителями.

На Жданова даже жаловались Сталину. Спасибо Кобе, нашел время приехать в Москву и вручил Жданову пачку доносов. Что делать с кляузниками, председатель Совмина разобрался сам: кого просто понизил и сослал в глубинку, кого простил, а кого и пришлось передать в руки МГБ. С этими, как и с космополитами, оказавшимися агентами США, не церемонились — 15 лет или высшая мера. Однозначно и без права на обжалование.

Жданов незаметно для себя много перенял у Кобы, он научился стравливать между собой противников, вовремя реагировать на угрозы, иногда и превентивно. Научился товарищ Жданов проводить многочасовые совещания и удерживать в голове сотни имен, десятки дат и событий, одновременно вести несколько несвязанных между собой дел. Привык всегда быть в курсе всех событий. Он даже создал свою личную внутреннюю разведку. Освоил высокое искусство внешней политики, оказавшееся на самом деле не таким высоким, как о нем пишут, а наоборот весьма грязным делом.

К чему не мог Жданов привыкнуть, так это работать ночами. Новый хозяин Кремля приучил министров и ответственных товарищей к утренним совещаниям и старался не звонить людям после полуночи. Так же, не смотря на все просьбы начальника охраны, товарищ Жданов не переехал в Кремль, а жил в правительственном доме на Смоленской Площади. В том самом, желтом с башенкой.

Кремлевский кабинет для Жданова естественно тоже был не сталинский. У Андрея Александровича рука не поднялась на такое святотатство, как потом выяснилось, сработал инстинкт самосохранения.

Каждый день на работу в Кремль. Каждый день работа до позднего вечера. Иногда поездки по стране, редкие визиты за рубеж. Сегодняшний день 23 июля 1951-го года не был исключением.

— Здравствуйте — Жданов коротко кивнул дожидавшимся его в приемной товарищам — пройдемте, пора за работу.

Зная любовь нового предсовмина СССР к утренним часам, все собрались еще до восьми. Секретарь Жданова товарищ Белоусов как всегда пришел на работу в начале восьмого и успел разобрать почту, подготовить документы и составить график приема.

Хорошо, список сегодня маленький. Кроме утреннего совещания, два товарища записались на послеобеденные часы: это Молотов и министр легкой промышленности Алексей Косыгин. Странно, Молотов вот он, специально приглашен для разговора по аргентинской проблеме. Значит, есть у Вячеслава Михайловича еще один вопрос, который он хочет обсудить лично.