– Син‑тян, дальше я не пойду. Мне неприятно, вдруг кто‑нибудь еще появится.

Синкити продолжал лежать на траве, закрыв глаза, щеки его как‑то обвисли, что придавало ему беспомощный вид. Падающие сквозь листья деревьев лучи солнца окрашивали его лицо в неприятный зеленый цвет.

– Я вспомнил, что вчера вечером встретил странного мужчину, – неожиданно сказал Синкити, открыв глаза и повернувшись в сторону Юки.

– Странного?

– Дожидаясь тебя, я остановился в «собачьем домике».

– Что еще за «собачий домик»?

– Это я говорю о гостинице. Она состоит из маленьких отдельных домиков, ну в точности собачьи конуры: в них, даже обнявшись, неудобно спать. На пустыре у леса построено около тридцати таких домиков, и все были заняты постояльцами вроде меня.

– Это и есть кемпинг «Белая береза», где ты останавливался?

– Да, дом номер восемнадцать кемпинга «Белая береза». Там я тебя ждал три дня.

– Извини, что опоздала.

– Да ничего. Но этот странный мужчина… Вчера он занял соседний дом. Мне не спалось, я поднялся на небольшой холм около леса и сидел, любуясь звездами. Вскоре опустился туман, но звезды иногда все же проглядывали. И тут он пришел, держа под мышкой бутылку виски, уже прилично пьяный.

– Ну и что?

– Что уж ему не понравилось, не знаю, но он стал привязываться ко мне. Когда я отказался выпить с ним, он прикончил бутылку и продолжал назойливо донимать меня своей болтовней, из которой я понял только, что у его жены есть любовник, а он долгое время об этом даже и не подозревал и вот сейчас оказался в дурацком положении.

– Син‑тян, давай не будем об этом.

– Можно, конечно, но лучше послушай. Этот тип стал говорить, что он обязательно отомстит, все повторял: «Око за око, зуб за зуб». Он угрожал, просто исходил ненавистью, но потом размяк и расплакался. Кажется, его жена – потрясающая красавица и хорошо известная в Японии женщина.

– А кто она? – полюбопытствовала Юки.

– Ну, этого он, конечно, не сказал. Ему лет сорок, похоже, из аристократического рода, хотя, видимо, обедневшего. Даже если это и так, то все равно несправедливо, что его жена завела другого мужчину. Кажется, бедняга называл его имя – Сасукэ.

– Так, значит, его жена сейчас живет в Каруидзаве?

– Вроде да. Ее любовник тоже. Старая как мир история.

– Син‑тян! – резко прервала Юки и внимательно посмотрела в лицо Синкити. Пожав плечами, она сказала: – Пошли. Похоже, погода меняется.

Словно в подтверждение ее слов, вдали послышались раскаты грома, а небо, совсем недавно такое ясное, стало быстро затягиваться тучами. Синкити полежал еще некоторое время, наблюдая за стремительным передвижением облаков, затем, как будто что‑то стряхнув с себя, встал.

– Ладно. Но знал ли я это?..

– Син‑тян, тебя что‑то беспокоит?

– В мире многое случается. Этот тип задел мою душу… Впрочем, ничего страшного. Пошли.

Почти полчаса Синкити молча поднимался по крутому склону впереди женщины, она, тяжело дыша, следовала за ним.

Отдаленные раскаты грома прекратились, но небо было по‑прежнему затянуто серыми тучами, и сгустившийся туман постепенно окутал путников.

Вблизи вершины горы Ханарэяма они повстречались с мужчиной, спускавшимся вниз. На нем было белое летнее кимоно без подкладки, из‑под которого выглядывал бледно‑голубой воротник нижнего кимоно. Его темно‑синие хакама – широкие шаровары – блестели, как крылья цикады. Из‑под шляпы торчали в разные стороны растрепанные волосы, напоминая гнездо воробья.