Шарит Ванька по карманам, а там только дыры да нитки гнилые.

- Нет у меня, дядька, денег, - вздыхает он.

- А раз нет денег, отдавай балалайку. Балалайка справная, ручной работы, я ее весной на ярмарку свезу и весь твой долг покрою.

- Э нет! - не соглашается Ванька. - Это балалайка тятькина. Я ее в наследство получил и тебе не отдам, хошь бы ты со злости лопнул! - И балалайку к груди жмет.

- А это как хочешь. Но только если ты мне балалайку не отдашь, я тебя к приставу сведу! - пугает хозяин.

А пристав в округе личность известная - рожа что помидор, усы колечком, а кулаки твердые, как копыта лошадиные, и весь разговор его - тем кулачищем по зубам хрясь и в кутузку!

- Не-ет! - мотает головой Ванька. - Не хочу к приставу.

- Ну, а тогда ступай ко мне на всю зиму работником! предлагает хозяин.

Куда деваться - некуда! Стал Ванька работать на трактирщика за харчи да постель. Спал в хлеву на бревне, укрывался соломой. Ел что от посетителей осталось. А работал за семерых. Утром скотину кормил да чистил, снег разгребал. Днем дрова колол, печь топил, полы ножиком скреб. Вечером бутылки, тарелки чистил. Тогда же и ел. Ночью трактир сторожил.

Чем больше работал, тем больше в долг попадал.

- В убыток мне такой работник, - попрекал его хозяин, работает чуть, а жрать горазд! Раньше у меня кабанчик с тарелок питался да жирел по пуду в неделю, а нонче так худ, что хребтину видать! И все через твое брюхо бездонное! С тарелок куски да со столов крошки подчистую метешь, скотине дать нечего!

- Ну тогда отпусти меня на все четыре стороны, - предлагает Ваня.

- Как же, отпусти! Я что, миллионщик какой, долги прощать?

Вредный хозяин Ваньке достался. Он уж и так и эдак старается, уж не знает как извернуться, чтобы трактирщику угодить. А хозяин все недоволен. И ешь-то ты много, и спишь как хорь, и рожа-то у тебя не умыта, и голова нечесана. А где ее, рожу, умыть, если хозяин Ваньку в баню не пускает - пар впрок бережет.

Совсем Ванька загрустил. Ну что это за жисть такая, когда ни на балалайке поиграть, ни с девкой на скамейке посидеть, ни поспать вдосталь. Ходит Ванька смурной, с посетителями лается, и свет ему не мил.

И вот говорит ему однажды один знакомый мужик:

- Совсем ты, Ванька, осатанел! На людей бросаешься, посудой гремишь. Чего с тобой делается?

- Мочи больше моей нету, - отвечает Ванька, - совсем меня хозяин заел.

- Так брось ты его, и весь сказ.

- А как же я его брошу, когда у меня долг - десять гривенников и полушка?

- Да, - чешет в голове мужик, - погибельное твое дело, парень. Всего-то две дорожки тебе и осталось: одна в петлю да на погост, другая - в церкву к алтарю!

- Это как это понимать? - спрашивает Ванька.

- А так и понимать! Либо удавиться тебе, паря, с горя, либо жену брать, да таку, чтобы приданого поболе. Приданым долг закроешь, а жену к лету изведешь. И будет тебе полная воля и удовольствие.

- Да ну! - удивляется Ванька.

- В твоем положении женихаться наипервейшее дело! Я сам восемь разов под венец ходил. Тем только и жив.

- А жены где?

- Так по-разному. Одна в колодец свалилась да утопла, другая в сарайке с сеном сгорела, еще одна мухоморов жареных наелась, еще одну медведь в лесу задрал. А остальные уж не упомню как, но тоже все померли.

Ты меня слушай, я плохого не посоветую. Бабу себе подыщи поплоше - рябую да хромую, да годков чтобы сорок, а то и поболе. За некрасивую да хворую приданого больше дадут. Понял?

А как женихаться будешь, меня на свадебку пригласи, да накорми, да чарку водки поднеси, да серебряным рублем одари, это и будет благодарность за мою добрую службу!

- Ладно, - согласился Ванька. - Женихаться, чай, лучше, чем на березе, язык высунувши, висеть!

И стал себе жену искать. Но только не везло Ваньке. Все-то ему девки попадались справные - румяные да грудастые, кровь с молоком! Сколько за такую дадут - грош ломаный, не больше!

Ванька от них воротится, а девки вкруг него вьются, юбками шуршат, плечиком толкаются, бровками играются, хохочут и говорят:

- Аида, Ванюша, в лес грибы искать.