Она права. Нуала нужна мне. Отчаянно нужна. Моя глупая влюбленность в Ди была такой незначительной в сравнении с этим чувством. Но с Нуалой нужно оставаться до конца, пока она не исчезнет полностью, а тогда будет слишком поздно для Ди.

Спасти Нуалу или спасти мир?

Если бы речь шла только обо мне, решить было бы легче…

А самое ужасное — уходя, я увидел, как Нуала отнимает руки от лица и смотрит мне вслед.

Джеймс

У героев кино всегда есть план. Они сознают, что шансов почти нет, тем не менее они знают, куда идут, у них есть оружие, а также безумный план, подразумевающий применение боевых искусств и хитроумных конструкций. В реальной жизни вас слегка тошнит, в крови циркулирует примерно тонна адреналина, и вы имеете смутное представление о том, где именно все происходит. А Вселенная насмехается над вами и приговаривает: «Давай вперед, псих».

Жизнь — дерьмо.

Люк указал в направлении Бриджид-холла, поэтому туда я и побежал. В голове толпились слова, которые нужно было записать на руках: «огонь», «предательство», «вернись к ней», — но я отодвинул их и попытался сосредоточиться на шуме собственного дыхания в холодном ночном воздухе.

Я нашел Салливана у костра на стоянке возле Янси-холла. В оранжевом свете пламени он связывал красной ленточкой какие-то сучки. В нашу сторону летели искры.

— Джеймс, ты разве не… — Он замолчал, за что я буду ему вечно благодарен.

Я жутко запыхался.

— Я… вы… должны… пойти… со мной.

Он не стал расспрашивать.

— Куда мы идем?

Я судорожно глотнул воздух:

— В Бриджид. Что-то происходит в Бриджид.

— В Бриджид пусто. — Салливан махнул рукой в сторону здания. Окна были темные, огни костров до него не доставали, и рядом с нестриженым газоном здание выглядело еще более потрепанным и унылым. — Его на Хеллоуин запирают.

Я покачал головой:

— Один… знакомый, из которого торчит нож, утверждает, что там кто-то есть. Вы не знаете, могут ли Они сделать кого-то королем мертвых?

Салливан посмотрел на меня долгим пустым взглядом, а потом спросил:

— Джеймс, Ди — клеверхенд?

Я кивнул.

Он впихнул сучки мне в руку и побежал, полы плаща хлопали по ветру. Я бросился следом, топая ногами по дорожке, затем по хрусткой стриженой осенней траве, и постепенно костры остались далеко позади. Я точно почувствовал мгновение, когда мы перешли границу света и тьмы: воздух вокруг нас похолодел.

— Это талисман, не потеряй! — прокричал мне Салливан, и я понял, что он имеет в виду сучки. — Догоняй!

Я несся по нестриженой траве. Где-то рядом закричало нечто, и я увидел, как передо мной поднимаются огромные бархатно-черные глаза. Я взмахнул талисманом; оно закричало вновь, почему-то похожим на Нуалу голосом, и отползло в темноту.

У самого здания прямо передо мной возникла человекообразная фигура — маленькая, легкая, голодная.

Линнет.

— О боже, — выдохнул я, отшатнувшись, — вы умерли…

Взглянув на нее еще раз, когда прошло первое потрясение, я даже не понял, как я ее узнал. Она была совсем на себя не похожа. Ко мне скорее тянулось облачко бледного ядовитого газа.

— Не лезь, куда не надо, — прошипела Линнет. — Возвращайся к кострам.

И эта мегера хотела провалить меня по английскому!..

— Не злите меня, — сказал я, протягивая в ее сторону талисман.

У Линнет больше не было лица, но я все равно услышал нечто напоминающее презрительный смех.