Мне показалось, как что-то неуловимо изменилось в ней. Хотя она продолжала сидеть на том самом же месте, у меня возникло чувство, что она отдались от меня на большее расстояние, чем находится от земли звезда Альфа-Центавра.

– Я вряд ли когда-нибудь окажусь на вашем месте, – сухо, если не сказать враждебно, ответила она. – Простите. – Анастасия встала и, не глядя на меня, направилась к двери. Но на пороге она вдруг остановилась. – Я сегодня вечером улетаю назад, в Руновск, если хотите, можете отправиться вместе со мной. – Не дожидаясь моего ответа, она вышла из комнаты.

Хотя мы находились в одной квартире, но она была столь обширной, что до обеда мы больше так и не увиделись. Хотя это вовсе не означало, что я не хотел, чтобы это случилось. Но в конце нашей беседы она выразила столь откровенное презрение ко мне, что я просто не смел предпринимать новой попытки. Поэтому я предпочел почти не выходить из спальни дяди, только лишь раз сходил в его кабинет, взял книгу, лег на кровать и стал читать.

Снова встретились мы с ней во время обеда. Однако за все время, что мы провели за столом, едва обменялись парой ничего не значащих фраз. Мне было искренне жаль Таисию Прокопьевну, так как она смотрела поочередно на нас ничего не понимающими глазами. Наше внезапное взаимное отчуждение явно ставило ее в тупик.

После обеда я стал собирать сумку. Честно говоря, когда Анастасия предложила мне составить ей кампанию, я первоначально решил не лететь. У меня тоже есть своя гордость. Но во время обеда я вновь ощутил ни с чем не сравнимое очарование этой женщины и понял, что не смогу не отправиться вместе с ней. Неожиданно я поймал себя на мысли, что завидую дяде; он был любим ею, обладал ее прекрасным телом, мог сколько ему вздумается слушать ее, похожий на звучание музыкального инструмента, голос. Да, ему не откажешь в отменном вкусе, он умел выбирать себе женщин.

Я вышел из комнаты с дорожной сумкой в руке. И застал Анастасию уже на пороге, целующуюся с Таисией Прокопьевной. Старушка была снова в слезах, она смотрела на нее так, как будто бы прощалась навсегда.

Анастасия бросила на меня не слишком приветливый взгляд, и по нему я понял, что если бы я опоздал даже на пару минут с выходом, она бы уехала одна.

На улице нас ждала «Волга». Рядом с ней стоял средних лет мужчина.

– Знакомьтесь, – сказала Анастасия, – это глава нашего представительства в К. Анатолий Анатольевич Гвоздев. А это племянник Александра Михайловича.

Я отметил, что она не назвала меня по имени.

– Очень приятно, – сказал Гвоздев. Мы обменялись с ним рукопожатием. – После смерти Александра Михайловича у нас наступили трудные времена, все точат против нас зубы, хотят откусить от нашей компании лакомые кусочки. А мы пока не даем им это сделать, – засмеялся он и тут же снова стал серьезным. – Надеюсь, ваш приезд поможет нам. Когда есть хозяин, есть и определенность. Все как бы само собой встает на свои места.

Я подумал, что Гвоздев первый, кто назвал меня хозяином. Только вот уж кем, кем, а им я становиться не собираюсь. У меня совсем другие планы.

Гвоздев ждал моего ответа, поэтому мне пришлось промычать несколько слов.

– Я хотел бы лучше сначала разобраться в делах компании. Надеюсь, вы поможете?

– С превеликим удовольствием, – с энтузиазмом откликнулся он. – Все, чем сможем и не сможем.