— Что конкретно?

— Будто мы услышали, как Фофанов упал, спустились вниз и ограбили его.

— Или договорились с верным человеком, который подкараулил Фофанова на лестнице и удачно «уронил» на ступеньки, — вкрадчиво продолжил Сильвестр. — Это он забрал деньги и прятался в вашей квартире до тех пор, пока не утих шум.

Супруги Лешневские посмотрели друг на друга безумными глазами.

— Я тебе говорил! — фальцетом взвизгнул Лешневский. — Чертово кольцо приносит одни неприятности. А твоя бабка была ведьмой!

Клянусь, мы ни в чем не виноваты, — задребезжала Ольга, неожиданно потеряв голос. — Фофанову понравилось кольцо, и мы договорились совершить сделку в банке на следующей неделе. Он вышел из квартиры, муж закрыл за ним дверь, и больше мы его не видели. Даже тела его не видели. Потому что когда поднялся шум, у нас работал телевизор.

— Говори уж правду до конца, — рявкнул Георгий. — Никакой телевизор у нас не работал. — Он обернулся к Сильвестру и желчно добавил: — Она пела караоке. Этот страшный вой мог заглушить даже рев мамонта, а не только сирену «скорой помощи».

— К какому часу вы в тот день ждали Фофанова? — прервал его словоизвержение Сильвестр.

— К половине третьего. Он пришел вовремя, то есть тютелька в тютельку. И пробыл‑то совсем недолго. Надо же было ему наступить на эту идиотскую кожуру! Такая сделка сорвалась…

— Недолго — это сколько? — уточнил Сильвестр, подавшись вперед. — Вы не посмотрели на часы, когда выпроводили его на лестницу?

— Я могу назвать точное время, — ответил Георгий торопливо. — Как только за Фофановым захлопнулась дверь, мне позвонили с работы. У меня был отгул, но разве коллеги обращают на это внимание? Потом, когда мы с Олей обо всем узнали, я отследил время по звонку. Фофанов ушел без десяти три.

— И вы скрыли эту информацию от милиции, — констатировал Сильвестр.

— Вот именно поэтому мы здесь! — встрепенулась Ольга. — Скрыли, а теперь раскаиваемся. Если бы вы могли донести в удобоваримой форме… Убедить, что мы просто проявили слабость… Что мы ничего такого… Меня замучила бессонница. Это просто невыносимо!

Когда супругов удалось вытеснить из квартиры, Сильвестр вздохнул с облегчением:

— Люди с нечистой совестью загрязняют атмосферу не меньше, чем реактивные осадки. После них цветы вянут.

— У вас нет ни одного цветка, — напомнила Майя и спросила: — Вы им верите?

— Как это ни странно, да. И сколько раз просить тебя не вмешиваться? Ты постоянно суешься со своим любопытством!

Майя насупилась, потом обиженно проговорила:

— После того, как вы нашли у меня под подушкой фотографию Кевина Костнера, вы относитесь ко мне, как к дурочке.

— Я нашел случайно. Кроме того, я люблю Костнера. Особенно в тех фильмах, где он скачет на лошадях, а не разговаривает. И эта его улыбочка… Да, забавный тип.

— Из‑за вас я сто лет не была на свидании, — выпалила Майя.

— Из‑за меня?! Я что, делал тебе какие‑то намеки? Мы с самого начала решили исключить из наших отношений всякие… скользкости.

— Все парни, которые мне нравились, могли помешать работе! — не слушала его Майя. — Павел, кинолог, был таким потрясающим! Он целовался, как… как…

— Как Кевин Костнер, — услужливо подсказал Сильвестр.