- Не догнали? - спросил Пафнутьев.

 - Что? - Шаланда круто повернулся, наклонился вперед, сощурив глаза. Что ты сказал, Паша?

 - Я спросил, не догнали его твои ребята? Шаланда постоял еще немного в такой же гневно-изогнутой позе, потом повернулся, вышел из приемной и с грохотом захлопнул за собой дверь. И снова послышались его гневные, затихающие шаги.

 - Что это он? - спросил Андрей.

 - Догадался.

 - О чем?

 - Обо всем. О третьей банде...

 - Не может быть!

 - А зачем тогда автомат принес? - улыбнулся Пафнутьев.

 - В самом деле, зачем он его принес?

 - Чтобы ты отпечатки пальцев стер. А маску брось в огонь. Наверняка на ней найдутся и твои волосы, и частицы кожи, и реснички... Худолей все это без труда обнаружит.

 - Как же он догадался? - прошептал Андрей. - Шаланда...

 - Умный потому что... А знаешь.., эта твоя новая роль... Не безупречна. Если ты раньше, в прежней своей жизни, все брал на себя, действовал от своего имени, рисковал только собой... То сейчас ты ведь из-за моей спины выныривал время от времени... Ты и мной рисковал.

 - Это удручает меня больше всего, - прошептал Андрей. - Но я не видел иного выхода... Я делал все, чтобы обеспечить вам алиби.

 - Ты взрывал, полосовал автоматными очередями, поджигал и думал о моем алиби?! - Пафнутьев вскочил, не в силах сдержать возмущение и восторг. - Ты поднял на ноги город, а сам мне алиби обеспечивал?

 - Да, - медленно протянул Андрей, - не понимая возмущения Пафнутьева.

 - О Боже, Боже! - Пафнутьев упал в кресло и, закрыв лицо руками, принялся завывать и раскачиваться из стороны в сторону. - Как же я напьюсь сегодня! Если бы только кто-нибудь знал, как я сегодня напьюсь!

 - Вы меня прогоните? - тихо спросил Андрей.

 - Тебя? - не понял Пафнутьев. - Прогоню? Я могу оставить тебя, если ты выполнили два условия...

 - Выполню.

 - Первое... Завтра утром сдашь Худолею оставшуюся взрывчатку. Пафнутьев показал на сумку, все еще лежавшую на шкафу. - А сегодня вечером напьешься вместе со мной. Один я не смогу.

 - Ну что ж... Придется вас выручить в очередной раз.

 - О Боже, Боже! - опять завыл Пафнутьев, обхватив голову руками.