Капитан Скубайд не был похож на полицейского, тем более, на детектива. Скорее он смахивал на одного из тысяч туристов, наводнивших этим летом юг Франции. Это был невысокий хрупкий человек с узким лицом, которое украшали безукоризненно подстриженные усы. В темных глазах капитана светился разум. Одевался он всегда так, чтобы ничем не отличаться от толпы туристов – свободного покроя брюки, сандалии и яркая рубашка с короткими рукавами. Картину дополнял фотоаппарат и постоянно болтающийся на поясе шагомер.

Несмотря на легкомысленную внешность капитан был идеально подготовлен к своей работе, так как был человеком способным и не вполне честным. Впрочем, его нечестность была, если можно так выразиться, ложью во спасение и касалась некоторых его профессиональных методов, а это совершенно необходимое качество для успешной работы детектива на Ривьере.

В то утро капитана Скубайда привела к магазину Рокбрюна интуиция полицейского – одно из тех неожиданных озарений, которые могут привести к самым неожиданным результатам.

Скубайд обдумывал, как бы побыстрее перейти к делу, оставаясь в рамках приличий. Полковник хорошо понимал его сложности. Сначала он хотел предоставить детективу возможность выкручиваться самому, но жалость все же взяла верх…

– Может быть, я могу помочь вам, капитан?

Капитан мгновенно воспользовался предложением. Он склонил набок голову и спросил:

– Вы мне действительно поможете?

Такая прямолинейность уже граничила с некорректностью, и полковник счел необходимым немного одернуть его.

– Мой дорогой Скубайд! – только и произнес он.

Но скользивший по комнате взгляд капитана уже зафиксировал «Нис Матен» с огромными черными заголовками и длинными рядами нулей, обозначающих миллионную стоимость похищенного.

– Вы что-нибудь слышали об этом? – спросил он.

– А почему вы решили, мой друг, что я мог слышать о чем-то? Скубайд сделал протестующий жест.

– Вы не потеряли своей грозной репутации, полковник. Вас тут знает каждый. И все вам доверяют. Здесь, на Ривьере, ваши друзья все – и богачи, и последние нищие. Все помнят, что вы сделали для страны, когда во время войны руководили здешним Сопротивлением.

Действительно, одного взгляда на полковника было достаточно, чтобы понять: этот человек опален огнем войны. Белые полосы шрамов пересекали глубокие морщины, которыми время избороздило его лицо. Половина левого уха была отрезана, лысая голова испещрена шрамами. Когда полковник обслуживал покупателей, он делал это так ловко, что они не замечали его искалеченных пальцев. Но Скубайд знал, что во время пыток в гестапо ему вырвали один за другим все ногти и только стремительное наступление войск союзников спасло ему жизнь. В госпитале американский хирург заново скроил его искалеченное лицо.

С тех пор прошли годы, но полковник Рокбрюн все еще оставался заметной фигурой, человеком, знающим, что делается за кулисами театра под названием Ривьера.

– В вашей группе были разные люди. Может быть, кто-то уже говорил с вами об ограблении? – продолжил Скубайд.

«Куда он, черт возьми, клонит?» – подумал полковник.

– Кто же, по-вашему, мог поговорить со мной? – спросил он.

Скубайд пожал плечами.

– Вы видитесь со многими людьми… Он еще раз осмотрел магазин.

– Для меня загадка, как воры будут продавать эти картины.

– Для них это действительно проблема, – кивнул полковник.

– А что бы вы сделали на их месте? – спросил капитан Скубайд.