Директор ошалело рассматривал серый корпус новенького, в целлофановой упаковке, ноутбука.

– Так невозможно… Нам нужно на баланс поставить… Закрепить…

– Вот и закрепляйте. От имени неизвестного благодетеля. Нам афиша ни к чему, лишние отчеты перед налоговиками. Так мы можем на документы посмотреть?

– Там сотни папок, кто конкретно вас интересует? – Директор растерялся.

Мартынов постучал ручкой о столешницу.

– Сделаем так. Один из наших сотрудников тоже детдомовский. Сергей Мансур, не слышали? Жаль, толковый журналист. Он говорит, что учился в институте с одним парнем из Вереснянска, который воспитывался в детдоме. Знаете, удар судьбы, неудачно легшие карты… Его увезли в Новосибирск и поместили в один из приютов… Может, повезет, и окажется так, что он учился у вас?

– Как фамилия парня?

– Мальков. Артур Викторович Мальков.

Директор восхищенно покосился на ноутбук, развел руками и встал из-за стола.

– Знаете, при иных обстоятельствах… Но поскольку я впервые вижу человека, который дарит детдому дорогую вещь и при этом не является ни бабушкой-блокадницей, ни детдомовским, и предвыборная гонка еще не началась… Я помогу вам во всем, о чем вы просите. Но не просите невозможного. Инна Матвеевна!

– Может, из выпускников девяностых кем-нибудь полюбопытствуете? – умоляюще произнес директор. – Я вам прямо сейчас подыщу пару нужных фамилий и даже сам организую встречу с ними. Или же возьмите кого-нибудь из восьмидесятых? Помимо этого Малькова тут двести с лишним папок и имен!

– Отступить перед внезапно возникшей трудностью? – Мартынов покусал губу. – Это не входит в политику нашей газеты. Давайте все-таки еще раз попробуем. У меня предчувствие, что Сережкин знакомый жил и воспитывался здесь.

Директор согласился. Ноутбуки дарят не каждый день. Если бы каждый день приходили и делали такие подарки, он не поднимался бы из подвала и не спускался бы с чердака! Жил бы в этом затхлом мире! Жевал бы паутину и пылился, как забытый шкаф, будучи уверен в том, что до осени, то есть до предвыборных баталий, в кладовых будет достаточно еды, а в гардеробной – достаточно одежды.

– Может быть, я в журнале учета посмотрю? – красными, как после ночной попойки, глазами, Инна Матвеевна посмотрела на директора. – У нас есть журналы по выпускным годам. Мы хотя бы наверняка будем знать, что этот Мальков воспитывался в нашем детском доме…

Не договорив, она чихнула.

– Посмотрите, голубушка, посмотрите! – похвалил инициативную секретаршу Крутов.

Ожидая результата, мужчины остались внизу и выкурили по две сигареты.

– Я о вас в газете напишу, – пообещал Мартынов.

– Обо мне не надо! – взмолился Валентин Матвеевич. – Вот если бы вы через ваше издание обратились к состоятельным столичным мужам и дивам… Мы бы от любой помощи не отказались…

– Не вопрос. Дайте только доехать. Но пока я материал не соберу, мне в Питере делать нечего. Так что уж помогите и мне…

– Конечно! Господи, да я все возможное!..

А Инна Матвеевна, стоя у окна и вдыхая прохладный августовский воздух, листала журналы и шмыгала носом. Просмотрела, спустилась вниз. И как тупым ножом отрезала:

– За все годы существования нашего детского дома из его стен никогда не выпускался человек по имени Артур Викторович Мальков. Можете запереть меня здесь или, проявив милосердие, убить, но по-другому не будет уже никогда.