Илья ответил сразу же, на третьем-четвертом гудке.

— Жанна! А я как раз собирался тебе звонить! — Его веселый голос бальзамом разлился по душе.

И в доме стало так тепло, уютно. Но где-то под потолком звякнули тревожные нотки. Это в Алтанайске сейчас ночь, а в Москве пока еще вечер. Возможно, Илья собирается сейчас в клуб. Чтобы снять на ночь очередную девочку… Лучше бы он находился сейчас по эту сторону телефонной линии. Жанна бы прижалась к нему, и на душе стало бы совсем спокойно.

— Я это почувствовала… — улыбнулась она. — Поэтому позвонила.

— Давай будем считать, что это я тебе позвонил?

Илья сморозил чушь, лишенную всякой логики, но почему-то на душе распустились желтые розы.

— Давай будем, — кивнула она.

— Как долетела?

— Все еще лечу. И приземляться не хочу.

— Ты в самолете?

— Одной ногой дома, другой — в Москве.

— Представляю, как ты раскорячилась.

— Не смешно. — Жанна нахмурилась, но ее губы растянулись в улыбке.

— Хотелось бы на тебя такую глянуть.

— Приезжай.

— В Алтанайск?.. Далековато.

— Поверь, здесь тоже есть жизнь.

— Ну-у…

— Работа?

— Да нет, я под сокращение попал…

— Ты не говорил.

— А ты не спрашивала.

— Тогда ты был близко. А сейчас ты далеко. И мне интересно знать о тебе все.

— Как у вас там в Алтанайске с работой?

— Ну, если ты космонавт, то никак.

— Я ландшафтный дизайнер.

— Да, я знаю. Это садовник, который получает как ландшафтный дизайнер, — засмеялась она.

— Это садовник по выезду.

— Есть одно место дизайнера, но без выезда.

Жанна очень любила свою квартиру на Краснопартизанской. Ей нравилось смотреть из окна на городской парк. Может, потому она и захотела иметь загородный дом со своим парком. Она приобрела большой участок у озера, выкорчевала всю растительность и сразу высадила в землю елки — пушистые, темнохвойные. Только тогда начала строить дом. А когда закончила, разбила клумбы, облагородила их кустарниками. Но вся эта красота требовала постоянного ухода, во дворе с утра до вечера трудился садовник, его присутствие порой раздражало.

— Где?

— Сколько. Три тысячи долларов в месяц.

— Ты серьезно?

— Поторопись. А то вдруг займут вакансию…

— Завтра утром вылетаю.

— Жду!

Жанна положила трубку, откинулась на спинку дивана, закрыла глаза. Да, это будет здорово, если Илья займется ее ландшафтом. И жить вместе с ней под одной крышей. И если он действительно будет работать и получать за это деньги, никто не посмеет назвать его альфонсом.

Попка у Альбины плотная, выпуклая. Особенно хорошо эта форма смотрелась под узкой юбкой. И сама Альбина хороша собой. Смазливое личико, пухлые губки, стройная фигурка.

— Захар Афанасьевич!

Юбка на ней узкая, в ней не наклонишься, и Альбине пришлось присесть для того, чтобы поставить кофе на стол. И так вдруг захотелось шлепнуть ее по попке. Но Захар сдержал порыв. Причем с легкостью. При всех своих достоинствах Альбина возбуждала его не очень. Во-первых, чувство новизны исчезло после первого с ней раза. А во-вторых, привлекательность в ней какая-то стандартная. Не вдохновляет.

А еще было подозрение, что Зойка нарочно окружает его вот такими ярко-серыми мышками, чтобы его не тянуло к Жанне.