— Здравствуй, Артур.

Ставр не протянул ему руки. Но его можно было понять. Караван был в таком настроении, что мог не заметить этого. И не ответить на жест доброй воли.

— Здравствуй, Геннадий Лукьянович.

— Давно на воле.

— Два дня уже как…

— Я слышал, сход принял решение.

— Буду смотреть за городом, — кивнул Караван.

— Дело нужное… А за наезд извини. С женщинами оно так…

— Красивая у тебя женщина.

— Заметил? — спросил Ставр.

И, судя по усмешке, сам же себе и ответил. Он, конечно же, знал, какой бриллиант держит в своей дряхлой оправе.

— Без обид, — сказал Караван, давая понять, что вопрос закрыт.

Да и не было смысла держать на Ставра обиду. Караван же не ударил в грязь лицом, лихо вышел из ситуации. Против такой толпы выстоял. Одного дверью, другого ноздрями в землю. Его бы, конечно, растоптали, если бы Ставр не остановил толпу. А он это сделал, причем на позитивной ноте.

— Поговорить надо, — сказал Ставр.

Караван кивнул. Где, когда?

— Завтра. В «Лагуне». В шестнадцать.

— Поговорим.

Ставр был для Каравана слишком крупной рыбой, чтобы забрасывать на него удочку. И сетей у него таких нет, чтобы взять за жабры. Ни сетей, ни тягла. Не будет Ставр отстегивать на общак, даже надеяться на это не стоит. Но, возможно, у него есть вопросы, решить которые может только Караван. Может, и обломится кусок золота из банковского хранилища.

А решить Караван мог многое. Может, раньше он и был «апельсином». А четыре года назад запросто мог выйти из СИЗО с положения смотрящего за тюрьмой. Но тогда в Алтанайске заправлял Камчал, и Караван мог затеряться в его тени. Поэтому он ушел на этап и взял под себя проблемную зону. И все у него получилось. Теперь у него реальное уважение как среди своих, так и среди чужих.

— Ну, тогда до встречи, — сказал Ставр.

Он еще только напряг мышцы ног, чтобы повернуть назад, а Караван уже прочитал его. И не ошибся. Ставр снова повернул к нему и как бы невзначай:

— Да, кто там у Варвары сумку вырвал?

— Узнаю.

— Мне скажешь?

Караван имел полное право послать Ставра по известному адресу, но голос его звучал в просительном тоне. Взгляд твердый, а тон смягченный. Может, потому Караван кивнул. Неопределенно, но кивнул.

— Завтра. — Вид у Ставра был такой, как будто он поймал его на слове.

Караван снова кивнул. Завтра так завтра…

— Тогда до встречи.

Караван кивнул в знак прощания. Но к Ставру спиной не повернулся. Первым он мог уйти только по своей воле, но разговор свернул Ставр. Значит, уходить ему. А Караван должен был оставить место встречи за собой. Так же как за ним должен остаться и весь Алтанайск. Он поставлен смотреть за городом, а не Ставр. Он здесь основной, а не кто-то другой.

Ставр усмехнулся, прочитав его мысли. И первым повернул назад. И глянул при этом на Каравана с насмешкой мудреца. Все равно, кто первым уходит. И все равно, что думает Караван. Ставр занимал реально сильные позиции в городе, и никто ему не указ. Даже законный вор.

Алкоголь расслаблял, раскрепощал, музыка возбуждала, звала на приключения, статус успешной бизнесвумен и солидный счет на банковской карточке гипертрофировали чувство вседозволенности. Отсюда и состояние пьяной окрыленности, когда и море, и горы — все по. Сейчас бы отпустить тормоза… Чувство собственного достоинства не позволяло слететь с катушек. Но глаза-то у Жанны пьяные, и это видно.

Крепко накачанный стриптизер казался таким забавным.